Точка Женщины - [2]

Вот уже несколько месяцев рыжая Анна просыпается с улыбкой на губах. Вернее, просыпается-то она с обычным спокойным лицом, но спохватывается через долю секунды после того, как сон оставляет ее складное белокожее тело. Одного этого достаточно, чтобы понять: дела плохи. Но это еще не все. Сразу после вымученной улыбки Рыжая смотрит в окно и говорит себе, что день сегодня замечательный и что именно сегодня ее ждет что-то приятное. А это значит — дела значительно хуже среднего. Хотя бы потому, что по-настоящему счастливые люди не говорят сами с собой, ведь им есть с кем разговаривать по утрам. В глубине души Рыжая, конечно же, это понимает, но скорее будет раз в год до одури рыдать в реке, чем понемногу расстраиваться каждый день.

РЫЖАЯ. ЗИМА

В ее офисе над входной дверью подвешен колокольчик. Здесь Рыжая рассказывает людям сказки.

Дверь открывается.

Дзыыыынь!

Ее сказки начинаются не словами «жили-были», а непременным вопросом: «Куда вы хотели бы поехать?». На который, кстати, все, кто приходит, отвечают совершенно одинаково, и от одного этого можно разрыдаться. Рыжая сотни раз давала себе слово начинать сказку с какого-нибудь другого вопроса и ровно два раза попробовала это сделать. В первый раз она спросила вошедшего: «Куда бы мне вас послать?», не получила вразумительного ответа, но была оштрафована на десять процентов от зарплаты. Во второй раз она спросила «Что я могу для вас сделать?», получила от посетителя довольно детальный ответ, после которого пришлось вызвать охрану. В итоге она была оштрафована уже на двадцать процентов. Поразмыслив на досуге о достоинствах и недостатках разнообразия, Рыжая вернулась к исходному вопросу: «Куда вы хотели бы поехать?». Но это не значит, что она смирилась с ним навсегда.

Дзыыыыыыыыыыыыынь!

Дверь открывается.

Рыжая достает с полки свои разноцветные каталоги с фотографиями тропических лесов и старинных замков. Раскладывает их на столе и улыбается так, словно всю жизнь ждала вашего появления. Именно вашего, вы не ошиблись. На самом деле вы ей глубоко противны, а в лучшем случае безразличны. Впрочем, если вы мужчина приятной наружности и в самом расцвете лет, не исключено, что вы ей действительно интересны. Но это еще не дает вам повода думать, что она и правда вас ждала. Недавно Рыжая осознала, что научилась видеть своих посетителей насквозь. И если кто и умеет смотреть прямо в сердце, так это она.

— Куда вы хотели бы поехать?

Вошедший переступает с ноги на ногу и ставит на пол пластиковый пакет.

— Нууу, куда-нибудь, где можно хорошо отдохнуть…

Посетитель ей не нравится. Да что там, он из тех, кто ей просто отвратителен, — маленький, жирный, заносчивый слизняк. Внутри у Рыжей все клокочет, но она не подает виду. Ей и без вопросов видно, куда нужно человеку с пакетом. Туда, где он не будет старым полнеющим засранцем с проплешиной на затылке, которая становится все более очевидной. Туда, где можно ощутить себя королем, имея в кармане сотню долларов. Где нет ни высокомерного соседа, который не желает с ним здороваться, ни симпатичной продавщицы из магазина напротив, которая даже не смотрит в его сторону. Рыжая и сама бы не посмотрела, если бы не дверь с колокольчиком.

— Мне кажется, я знаю, что вам нужно.

Она загадочно улыбается и подходит к шкафу, хотя никакой загадки здесь нет. Три верхние полки битком набиты сказками для стареющих путешественников. Для отвода глаз она достает сразу несколько буклетов, отлично понимая, что будет достаточно только одного, с фотографиями маленького тайского острова. Несколько кадров — и глаза вошедшего загораются. Высоченные деревья, разноцветные коктейли в бокалах размером с голову младенца. Смуглые девушки, на вид почти девчонки, радостно замирают на коленях у засранцев, еще более уродливых, чем он сам. Он бы вылетел прямо сегодня, но первый свободный рейс только через 8 дней. Страшно подумать, как он дотерпит. Рыжая рычит ему вслед и брезгливо запихивает каталоги обратно в шкаф. Сказка продана, и Рыжей плевать, что в первую же ночь в романтичном бунгало ее посетителя укусит ядовитый скорпион. Что нога засранца покроется красными пятнами и раздуется так, что он не сможет натянуть штаны. И что его без штанов понесут в носилках до местной больницы, где он проваляется все оставшиеся 14 дней и 14 ночей своего сказочного путешествия, а на пятнадцатый день его в полубреду посадят в самолет и отправят домой. И что, пролетая над океаном, он напьется вдрызг и будет безуспешно вспоминать имя рыжей курвы, которая показывала ему фотографии в каталоге.

Рыжая плачет не над этим. Какое ей дело до чужих сказок? Она только придумывает и продает, а если кто-то принял ее выдумку за чистую монету, так это его сложности.

Дзыыыыыынь!

Дверь открывается.

— Куда вы хотели бы поехать?

— Знаете, мне все равно. Главное, чтобы можно было хорошо отдохнуть.

Ухоженная сорокалетняя дама, определенно с разбитым сердцем, Рыжая ни секунды в этом не сомневается. На лице дамы ни одного изъяна, на руках — ни одного кольца, и, когда она двигается, осколки ее разбитого сердца звенят практически вслух. Рыжая Анна знать не знает, кто разбил это прохладное сердце, впитавшее тончайший аромат дорогих духов. Это тот случай, который ей совершенно безразличен. Но она безошибочно раскрывает каталог на фотографии маленькой греческой деревни на вершине скалы. Крошечный белый домик на скалистом выступе, над огромным синим морем. Там не надо быть на виду, не надо держать себя в руках и совсем необязательно с кем-то разговаривать. Рыжая отправляет даму в этот безлюдный греческий рай, не забыв удвоить свои комиссионные. И ей нет дела до того, что на острове дама встретит юношу, с которым у нее не будет ни одного общего языка, кроме языка любви. Что все ее пять безупречных европейских языков окажутся бесполезны. Что ухоженная дама проведет с пастухом одну-единственную ночь, после которой ее сердце окажется склеено и вновь безнадежно разбито: наутро грек бесследно исчезнет, а окружающие будут делать вид, что его никогда и не было. Что дама будет расспрашивать всех и каждого на пяти своих европейских языках, но в ответ не услышит ни слова: а когда она позвонит в полицию, ее сгоряча сочтут помощницей пропавшего пастуха, которого, оказывается, уже не первый год ищут. Рыжей все равно, что влиятельные друзья смогут вытащить даму из тюрьмы только через три недели, и она вернется домой с нервным срывом и глубокими морщинами вокруг глаз. И еще несколько лет подряд будет просыпаться по ночам от щемящей боли в области сердца.