Точка возврата - [2]

- Ну-ну, - в глазах художника появился недобрый блеск.

- Вот! - Антон сорвал драпировку с ближайшего мольберта.

На полотне показалось лицо молодой женщины с большими, широко раскрытыми глазами, в окружении зыбких разноцветных огней на фоне расплывчатых, словно набегающих рельсов и шпал.

- Вот! - крикнул Антон, переходя к следующей картине и сдергивая с нее покрывало.

На картине была та же женщина. Она, упершись ладонями в сплошную каменную стену, как-то испуганно смотрела с полотна.

- Вот! - снова крикнул Антон, проходя дальше.

- Остановись! - скомандовал Евгений предупреждающим тоном.

Светлый остановился, но не замолчал.

- Ты зациклился, и потому не можешь нормально жить и работать. Когда ты последний раз выставлял свои картины? И сам, наверное, уже не помнишь. Все это потому, что она погибла. А погибла она потому, что ты ей ничего не объяснил. Она так и ушла, считая тебя негодяем. Не смотри на меня так. Я говорю это не потому, что решил тебе досадить, а потому, что хочу тебе помочь. И тебе сразу станет легче.

- Не понял. Вернись на две фразы назад, - Евгений пытался надеть на лицо циничную маску.

- Я повторю: ты должен увидеть ее и все объяснить.

- Приехали, - Евгений медленно опустился в кресло.

- И я знаю, кто тебе может помочь.

- Ты, конечно.

- Не только. И даже не столько я... Короче говоря, есть такой человек. Ты можешь называть его экстрасенсом, гипнотизером, шарлатаном - кем угодно. Но сам он считает себя медиком, доктором, психотерапевтом.

- "Я поведу тебя к врачу, - сказал мне лучший друг", - нараспев продекламировал Евгений.

- Ты можешь смеяться сколько угодно, но, прошу, дослушай до конца. Я не знаю методики его манипуляций. Может быть, это гипноз, может мистика, какое-то общение с духами, но он считает, что отправляет людей в их прошлое. И это очень похоже на правду. Я бы не стал тебе рекомендовать, если бы сам не попробовал. Могу сказать лишь одно: это не сон, это - явь. И ты можешь встретиться с ней. Думаю, тебе это просто необходимо.

- А теперь послушай, что я тебе скажу, - лицо Евгения снова стало серьезным и сосредоточенным. - Сначала ты очень удивил меня, а потом немножко заинтриговал. Но если я пойду к твоему экстрасенсу, то, во-первых, из праздного любопытства, ибо единственное чудо, с которым мне приходится соприкасаться в жизни, - это чудо творческого вдохновения, и мне было бы интересно соприкоснуться с какими-то иными, пусть даже кажущимися чудесами. А, во-вторых, я готов пойти тебе навстречу, чтобы ты больше никогда не возвращался к этой теме. Слышишь, никогда...

II

Они вошли во дворик старого двухэтажного дома, расположенного почти на самой окраине их небольшого города. Такие дома должны подлежать сносу. Но во дворе его, усаженном раскидистыми тополями, было довольно уютно.

- Сюда, - сказал Светлый, пропуская Евгения в полутемный подъезд.

Пройдя вслед за художником, он постучал в ветхую ободранную дверь на первом этаже.

- К нам пациенты! - воскликнул плотный среднего роста мужчина лет сорока, открывая дверь.

- Да-да, я вас помню, - сказал встретивший их в квартире худощавый лысый человек в белом халате, прежде чем Антон успел открыть рот. - А это и есть тот самый ваш приятель? Очень хорошо!

Он подошел к длинному столу, застланному серым покрывалом, под которым невнятно прорисовывались очертания каких-то предметов, открыл замасленную старую тетрадь и спешно стал просматривать разноцветные записи.

Помещение со скрипучим деревянным полом и единственным, дававшим явно недостаточно света окном, выходящим на улицу, Евгению не понравилось. К тому же у художника появилось стойкое неприятное предчувствие.

- Это и есть врачебные апартаменты? - недовольно спросил он своего приятеля.

- Знаешь, - ответил тот, - мы договорились, я тебя привел, дальше решай сам. А я, пожалуй, пойду. Думаю, мое дальнейшее присутствие здесь совсем необязательно.

И он вышел.

- Драпов Генрих, ассистент, - протокольно представился плотный человек, подойдя к пациенту. - А это наш доктор, - Драпов сделал представляющий жест рукой, широко улыбнулся и, словно спохватившись, поспешил добавить, - Шурин...

- Ваш? - сухо осведомился Евгений, не дав ему договорить.

- Кто?

- Шурин.

- Да нет...

- А чей?

- Ничей. Фамилия у него Шурин, - с легким раздражением в голосе объяснил ассистент.

- А-а, - протянул художник, продолжая брезгливо осматривать помещение.

Он чувствовал себя довольно неловко, точнее, нелепо, и подумывал, не пора ли ему ретироваться. Но какое-то смутное чувство, вызванное не то обещанием, данным Антону, не то неиссякшим еще любопытством, не то тайной надеждой на обещанное чудо, не позволяло ему этого сделать.

- Простите, ваше имя и фамилия? - доктор с тетрадкой подошел к клиенту.

- Евгений Охрин, - угрюмо ответил тот.

- Запишите, - доктор передал тетрадку ассистенту и жестом предложил клиенту сесть на стул.

Сам он расположился в старом жестком кресле и заговорил так, словно продолжил некогда прерванный разговор:

- Так вот, избавить вас от ваших навязчивых воспоминаний и тяжелых размышлений, думаю, можно. И сделать это можно именно с помощью нашего метода, который я называю неординарной психотерапией. Вы можете верить или не верить в то, что я вам скажу по поводу моего метода, но, думаю, для вас важен результат, а не подоплека.