Точка возгорания - [70]

Сонора кивнула:

— В школе прозвучал сигнал о появлении дыма в результате возгорания?

— Разумеется.

— А в твоем пригородном доме установлена сигнализация?

Он засунул руки в карманы.

— До прошлого вечера там стояло четыре датчика.

— У меня в доме их пять.

Китон озадаченно посмотрел на нее:

— В твоем доме?

— Я просто помешана на собственной безопасности. Ведь у меня двое детей, не забывай об этом. А вы уже поменяли замки, мистер Дэниелс?

— Мистер Дэниелс? А как насчет того, чтобы называть меня просто Китон?

— А как насчет замков? — повысила голос Сонора.

— Отрабатываешь на мне материнский тон, следователь? — усмехнулся Китон.

— Ты считаешь, что преступница, следящая за тобой, не представляет особой опасности только потому, что она женщина? Так?

— Думаю, я сумею с ней справиться.

— А вот твоему брату это не удалось.

Глава 32

На ходу отхлебывая из банки кока-колу, Сонора подошла к своему рабочему столу. На автоответчике нетерпеливо мигал сигнал сообщений. Наверняка это снова Чес — неизменный, всегда предсказуемый и вызывающий раздражение. Сонора дважды пыталась ему перезвонить, но оба раза его не оказалось дома.

Ей вспомнились телефонные звонки Зака в то время, когда он якобы работал до позднего вечера, и ее ответные звонки, убеждающие ее в обратном. «Так где же я, по-твоему, был, Сонора? — спрашивал он ее. — Давай оставим это…» Но все это было так давно!.. Сейчас подобные штучки с ней не проходят, потому что теперь ее это не колышет.

Тошнота сменилась болью в желудке — язва или что-то другое? Вчера она купила в аптеке препарат для определения беременности. Нервы ее были напряжены до предела.

Наклонившись к столу, Сонора нажала кнопку воспроизведения. Удивительно, но это был не Чес, а ее брат, Стюарт. В его голосе звучало раздражение:

— …что-то чудное творится с твоим телефоном. Такие звонки были и раньше? Эта женщина, которая поет, теперь звонит прямо сюда, в бар. В другое время я бы не обратил на это никакого внимания, но она совсем не умеет петь, да и потом блюз «Люби меня нежно» не относится к числу моих любимых произведений.

Сонора принялась грызть ноготь. Неужели эта поющая чудачка все та же Вспышка? Но зачем ей понадобилось звонить и петь? Вспышка преследует ее, это не подлежит сомнению. Возможно, она и сейчас ее разыскивает. С другой стороны, и без Вспышки хватает странных женщин, которые по тем или иным причинам могли позвонить Соноре. Но почему именно сейчас? При расследовании убийств простых совпадений не бывает. «Похоже, у меня обычный приступ шизофрении следователя-полицейского», — мысленно усмехнулась Сонора.

Со стороны мужского туалета появился Сэм, поправляя на ходу ремень.

— К Моллитеру явилась та проститутка. Не хочешь послушать их беседу?

Сонора хмуро посмотрела на своего напарника:

— Мне надо сначала позвонить кое-куда.

— Опять детям? Пойдем сначала послушаем их, Сонора. Грубер и Моллитер уже беседуют с ней в комнате для допросов.

— Ты имеешь в виду комнату для собеседований?

— Я имею в виду свежего свидетеля. Грубер утверждает, что эта девица знает убийцу.

— Возблагодарим Бога за столь ценную свидетельницу!

— Крошка, не будь такой циничной. Твоя главная проблема состоит в том, что ты недолюбливаешь Моллитера. Ладно, пойдем.

Через стеклянную дверь они видели, что свидетельница была небольшого роста и худая, как вешалка. Она сидела на стуле как-то сбоку, подобрав ноги. Женщина курила, делая резкие, отрывистые затяжки. Было видно, как дрожат ее пальцы, держащие сигарету. Ее джинсы были искромсаны в клочья, из-под них выглядывали красные велосипедные шорты. Кроме того, на ней были перепачканные грязью ковбойские полусапожки из коричневой замши с кисточками на голенищах и рубашка из толстой ткани в красную и черную клетку. Глаза проститутки были подведены, а желтые торчащие во все стороны волосы жирно блестели.

Моллитер сидел перед своим древним диктофоном — настоящим темно-зеленым чудищем, занимавшим чуть ли не целый угол стола. В этот момент Грубер, буркнув что-то насчет кофе, вышел из комнаты. Сэм перехватил его в коридоре и спросил:

— Ну и что она говорит?

— Она говорит, что предпочитает черный кофе с шестью кусочками сахара, — хмыкнул Грубер и нацедил в пластиковый стакан горячего кофе.

Сонора кивнула:

— Да, это должно ей помочь, а то уж больно ее колотит. Хотя, боюсь, ей сейчас нужно что-нибудь покрепче, нежели кофе с сахаром.

Грубер пожал плечами:

— Уж такая у нее профессия, к тому же она — белая, так что здесь нет ничего удивительного, ты понимаешь меня? Естественно, сталкиваясь со злом, она чувствует себя не лучше, чем любой из нас…

— Что же ей известно об убийце?

— У нее есть подруга по имени Шонелл, которая любит заниматься этим в наручниках. Как раз сейчас она рассказывает об этом Моллитеру. Кстати, мне лучше вернуться туда, пока он окончательно не разозлился.

— А внешность этой подруги имеет что-нибудь общее с нашим портретом?

— Не думаю. Она выше ростом, другого телосложения, а выговор у нее, как у выходцев из Северной Каролины.

— Интересно, каким ветром эту Шонелл занесло в Цинциннати? — удивился Сэм.

Сонора отбросила волосы с глаз.