Точка возгорания - [19]

«Это убийство, — подумала Сонора, — явно претендует на звание события сезона».

На ее телефоне мигала лампочка автоответчика. На столе, стоявшем в центре комнаты, рядом со столом Сэма, и заваленном грудой бланков, подшивками каких-то документов и образцами разнообразных вещественных доказательств, красовалась банка кока-колы. На каждом из рабочих столов лежал плюшевый мишка в пластиковой упаковке — часть очередной социальной программы, разработанной администрацией. Эти подарки полицейские должны были вручать детям, родители которых стали жертвами каких-либо происшествий. Запихнув сумку под стол, Сонора отодвинула ее ногой как можно дальше — чтобы не задеть колесиками передвижного стула.

Как только она уселась, раздался телефонный звонок.

— Отдел по расследованию убийств. Сонора Блэйр слушает.

— Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из следователей.

— Я слушаю вас.

— Вы разве не секретарь?

— Нет, я не секретарь.

Услышав смешок, Сонора покосилась через плечо на Грубера.

Тот ехидно улыбнулся:

— Если кому-то нужен настоящий полицейский, я к его услугам.

Сонора прикрыла микрофон рукой.

— Занимайся-ка лучше своими делами, дорогой. А еще принеси мне чашечку кофе.

В ответ Грубер одарил ее раздраженным взглядом. У этого человека были вечно заспанные глаза, постоянно опущенные плечи, смуглая кожа и манеры выходца из Нью-Джерси, задевавшие многих мужчин, но нравившиеся юным леди.

Сонора продолжила телефонный разговор:

— Простите, я вас слушаю.

— Вы слыхали что-нибудь насчет того парня, которого сожгли в автомобиле?

Сонора нахмурилась и взяла со стола авторучку.

— Что за парень?

— О нем сообщали в программе новостей, но имени не назвали. Однако я вам лучше расскажу о своем зяте, разберитесь с ним.

«Да, не густо», — подумала Сонора и, скривив губы, записала бесполезную информацию в блокнот.

— Еще один псих, — вздохнула она, положив трубку.

— Они к тебе прямо как мухи на мед липнут, — усмехнулся Грубер, — помнишь тот случай, когда мы вытаскивали тебя из трала? Ты все время умудряешься попадать в какие-то дурацкие переделки. А тогда залезла даже в «рыболовные снасти».

Сонора поморщилась. Эта самая «снасть», используемая при облавах на проституток и их клиентов, ее возмущала и вызывала у нее чувство отвращения. Так что она в один прекрасный вечер не смогла удержаться от того, чтобы позволить «ночным бабочкам» благополучно упорхнуть. Только одна-две из них попались в тот раз — то ли из-за своей неопытности и безрассудности, то ли из-за азарта и желания довести до конца начатое дело. В результате Сонору отстранили от операций на две недели.

— Я до сих пор гадаю: а не повредила ли ты тогда сеть специально? Понимаешь меня?

— О’кей, Грубер, продолжай гадать и дальше, — усмехнулась Сонора.

— Хотя Моллитер и считал иначе, я все-таки склоняюсь к мысли, что именно так оно и было.

— Кстати, где теперь старик Моллитер? Завязал с работой и выступает с евангельскими проповедями по телевидению?

— Он занимается профилактикой преступлений против личности.

— Моллитер?

Грубер сложил руки на груди и склонил набок голову.

— Разве ты никогда не слышала его лекций о провокационных стилях одежды и походки у жертв изнасилования?

Сонора хлопнула себя ладошкой по губам — она и в самом деле вспомнила эти лекции.

— Поняла? — Грубер развел руками. — Такие вот дела — его спровадили из замов, и он принялся ратовать за спасение душ. Не уверен, что это лучший вариант. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Сонора повесила свой блейзер на спинку стула. Сейчас в ней боролись между собой желание выпить кофе и воспоминание о безжалостной язве, ставя ее перед непростым выбором. Лампочка автоответчика продолжала мигать. Сев на стул, Сонора нажала соответствующую кнопку.

Сначала она прослушала короткое сообщение Чеса, который был явно недоволен и раздражен. Затем — доклад помощника коронера — следователя по делам о насильственной смерти, — в котором излагалась версия о самоубийстве, совершенно Сонору не устраивающая. Было также сообщение члена родительского комитета класса, в котором училась Хитер, напоминающее о том, что послезавтра девочка должна принести в школу пирожные — для ленча. «Черт бы побрал эти пирожные», — выругалась про себя Сонора. Последней была информация от Тима, подтвердившего, что Хитер успела-таки на автобус и что он также «двигает в школу», не забыв при этом ключи от дома.

Разложив перед собой записи, Сонора приступила к составлению рапорта. Расследование еще только-только начиналось, а блокнот уже был исписан почти до конца. Настала пора делать кое-какие выводы. Итак, исходные факты: в убийстве замешана белая женщина, а погибший — белый мужчина — сожжен в собственном же автомобиле. Сонора пожевала кончик авторучки.

Неожиданно она почувствовала, как на ее плечо легла чья-то большая рука. За спиной послышался голос Сэма:

— Сонора, деточка, тебе нравится вкус этой ручки или ты просто сегодня не позавтракала?

Сонора повернулась к нему.

— Это нечто вроде орального секса, — попытался сострить Грубер, — наверное, ей хотелось бы…

Встретив ее уничтожающий взгляд, он тотчас же заткнулся.

— Так-то оно лучше, — одобрительно усмехнулась Сонора.