Точка возгорания - [114]

Сонора уловила запах реки и поняла, что если останется в живых, то уже никогда не сможет без содрогания смотреть на коричневые воды Кентукки. Краем глаза она заметила следы и большое красное пятно в том месте, где до этого, по-видимому, упала Эшли. И вдруг она увидела в грязи вторую черную туфлю. Сонора обернулась к Сельме и спросила:

— Так где же она сама?

Сельма откинула волосы с глаз.

— Давай-давай, двигайся, я покажу.

— Боюсь, что не покажешь, — вздохнула Сонора, указывая глазами на туфлю. Она услышала прерывистое дыхание Китона и увидела, как тот двинулся к краю тропинки.

— Не туда! — крикнула Сельма.

«Если она выстрелит в упор, спасти Китона будет невозможно», — подумала Сонора.

— Видишь, она уже идет, — сказала ему Сельма.

Сонора остановилась и оглянулась через плечо. Лицо Китона было мертвенно-бледным, по щекам стекали струйки дождя. Она боялась повернуться к нему спиной, боялась, что Сельма убьет его, если она отойдет от них слишком далеко.

— Сюда вниз, — приказала Сельма, тряхнув пистолетом.

Сонора решила, что крови могло быть намного больше, если бы не этот бесконечный дождь. Склон в этом месте круто обрывался, и ей приходилось то и дело хвататься за ветки кустов. Иногда она оборачивалась и видела Китона и Сельму, убеждаясь, что та все время следит за ней.

За стволом одного из деревьев ее внимание привлекло что-то ярко-желтое. Сонора соскользнула вниз, чтобы рассмотреть получше.

Первое, что ей бросилось в глаза, — ноги Эшли Дэниелс, исцарапанные, в разодранных чулках. Она представила себе, как, истекавшая кровью, жена Китона, спотыкаясь и падая, двигалась к своей смерти.

Маникюр на руках Эшли не был поврежден. Значит, она даже не сопротивлялась. Сквозь промокшую насквозь шелковую белую блузку проступали контуры бюстгальтера и просвечивало розовое тело. Нижняя часть блузки потемнела от крови, залившей весь пах.

В нее выстрелили только один раз, в живот. Взглянув на почерневшее пулевое отверстие, Сонора удивилась, что Эшли еще так долго прожила и добралась до этого места. На листьях кустарника остались широкие следы — как будто по ним протащили что-то тяжелое. Вероятно, Эшли, потеряв туфлю, упала прямо на тропинке, а Сельма сама отволокла ее в чащу, где и спрятала за гниющим стволом дерева.

Теперь Сельма гонит куда-то их с Китоном, подальше от трупа. Интересно, куда же? Похоже, к реке. Да, так оно и есть.

Выйдя из оцепенения, Сонора провела ладонью по остывшим руке и шее Эшли Дэниелс, отвернув в сторону ее лицо с широко распахнутыми синими глазами, в которых застыло выражение какого-то сердитого недоумения — будто она испытала перед смертью лишь легкое неудобство, а не ужасную боль и парализующий волю страх.

Сонора оглянулась и посмотрела на Китона и Сельму. Если бы она захотела, то легко могла бы убежать и скрыться. Она сумела бы даже обезвредить злодейку — все-таки полицейский как-никак. Но — так же, как и Вспышка, — она понимала, что никогда не оставит Китона одного перед лицом смерти.

Медленно поднимаясь по склону, она чувствовала на себе ошеломленный взгляд Китона. Стараясь не смотреть ему в глаза, она с кривой усмешкой обратилась к Сельме:

— Ну, куда теперь?

— К реке, — сказала та, взмахнув пистолетом. — Двинулись.

Сонора подумала, что Сэм, должно быть, уже где-то рядом, а вместе с ним и сержант, и остальные полицейские. Время сейчас работало на них.

— О’кей, к реке так к реке.

— Погоди-ка, — остановил ее Китон, про которого они будто совсем забыли.

— Ты что… что ты сделала…

Сонора предупредительно тронула его за руку. Сельма вздрогнула и приблизилась к ним.

— Это была не она, Китон. — Сонора старалась говорить уверенно и спокойно. — Она где-то у реки, наверное. Так говорит Сельма.

— Да, она там, — бесстрастно произнесла Сельма, но в голосе ее слышалась явная угроза.

Сонора с трудом сглотнула застрявший в горле комок. Во рту у нее так пересохло, что хотелось просто высунуть одеревеневший язык и смочить его хотя бы несколькими каплями дождя. Китон помотал головой, а глаза его так яростно заблестели, что Соноре захотелось удержать его. Но он отклонился в сторону и, ловко развернувшись, резким движением схватил Сельму за горло.

Бросившись к нему, Сонора заметила, что раздражение Сельмы тотчас же сменилось свирепой яростью, и поняла, что не успеет помешать ей. Раздался оглушительный выстрел. Почти в упор. Сонора явственно ощутила толчок.

На секунду все трое замерли, словно изображали группу близких друзей — Китон и Сонора плечом к плечу, а рядом — щуплая Сельма, сжимавшая пистолет с растрепанными волосами, словно сосульки нависавшими надо лбом.

Китон не упал и не застонал. Казалось, он даже не понял, что ранен, и продолжал крепко держать Сельму за горло. А на груди у него мгновенно распустился огромный кроваво-красный цветок.

Сонора среагировала раньше, чем увидела повторно наведенный на Китона пистолет. Она толкнула его в сторону, он отпустил Сельму и упал на землю. Сверху к его груди, ожидая неизбежной пули в спину, тесно прижалась Сонора.

Но выстрела не последовало. Она почувствовала теплую струйку крови, просочившуюся через рубаху Китона, и тяжелый, частый стук его сердца.