Точка разрыва - [3]

«Джуди, погуляешь со мной как-нибудь?» – вот все, что нужно сказать. Казалось бы, очень просто. Но время играло против него. Через две недели Дин Трумэн должен закончить школу – и тогда прощай Хутервилль и прощай Джуди Пинбрау. Все же он собрал в кулак всю свою смелость и решил спросить ее о конкретном дне. Джуди приходилась сводной сестрой его лучшему другу, Джону Эвансу. Дин знал ее всю жизнь и, наверное, столько же любил ее.

Но Дин никогда не обмолвился об этом ни словом. Тебя не отвергнут, если ты себя не обнаружишь. Впрочем, победы ты тоже не одержишь.

«Я могу это сделать, – говорил он себе. – Я могу это сделать».

Дин вошел в ресторан. Огни мигали. Второй удар грома потряс помещение. Кассовый аппарат со звоном подпрыгнул.

– Проклятие, – выругался старший смены мистер Двайер.

Он с размаху ударил по боковой стороне кассы и виновато поглядел на посетителя.

– Проклятую заразу опять заело.

– Буря виновата, – произнес посетитель таким глубоким голосом, который нельзя было подозревать при его росте. – Проклятые заразы появляются там и тут.

Ларри Пеппердин был диск-жокеем на местной радиостанции и пользовался особой популярностью в Черной Долине. Дин знал его через Клайда Уоткинса, который подрабатывал на радиостанции по выходным.

Огни снова замигали. Касса прозвонила.

– Чертовщина. Извини, Ларри, она раньше чем через пять минут не очнется. Можешь подождать или… Послушай, Дин! Я пробиваю бастербюргер с сыром, картошку, большую коку и яблочный пирог!

– Какая порция картошки?

– Максимальная!

– Получается пять долларов сорок пять центов. Мистер Двайер вопросительно взглянул на Ларри. Ларри улыбнулся:

– Звучит отлично. У меня двадцать.

– Сдача – четырнадцать долларов пятьдесят один цент, – сказал Дин, не дожидаясь вопроса.

Мистер Двайер расплатился с клиентом из кармана, затем нацарапал для себя записку, чтобы пробить заказ позже.

– Как это у него получается? – спросил Ларри. Менеджер просиял:

– Это еще цветочки: послушай вот это. Дин, сколько времени?

– 19.56, – сказал Дин. Ларри взглянул на часы.

– Ба! А он не смотрел на часы?

Менеджер выпятил грудь от удовольствия, как будто сам осуществил этот трюк.

– Даже не взглянул, – он упаковывал заказ. – Я проверял его, пытался одурачить. Не сработало. Дин Трумэн всегда знает, сколько времени. Всегда.

– Боже, парень, ты что, экстрасенс или еще чего? – спросил Ларри. – Это магия?

Менеджер скорчил гримасу:

– Лучше не говори о магии.

– Магия? – переспросил Дин зазвеневшим голосом. – Магия? Нет никакой магии.

– Ну вот и приехали, – заметил менеджер, выкатывая глаза.

– Магия – прибежище невежд. Все, я повторяю, все, что я делаю, можно научно объяснить – если не сегодня, то завтра, но точно и бесспорно. Это самый суеверный из всех городов, какие я видел.

– Это оттого, что мы живем в тени холма, – сказал Ларри.

– Холма Хокинса?

– Ну началось, – менеджер покачал головой, ворча себе под нос.

– Сплошной вздор. Россказни о привидениях, выдуманные, чтобы пугать детей, и проникшие в самую глубину сознания. Холм – одно надувательство. Надо быть простаками, чтобы верить в это.

– Я тебя предупреждал, – заметил менеджер.

– Он всегда такой? – спросил Ларри.

– Только если речь идет о всяких непонятных материях. Думаю, побочный эффект от большого количества мозгов.

Дин внимательно изучал свои ботинки, неожиданно смутившись. Он взял тряпку и стал тереть прилавок.

– Извините, меня иногда заносит. Ларри Пеппердин рассмеялся:

– Эй, я с тобой заодно, дружище. Единственная магия, в которую я верю, – это та, что я творю с девчонками. Понимаешь, о чем я?

Он подмигнул, и Дин покраснел.

Диск-жокей взял еду и уже собрался уходить, но вдруг остановился.

– Вестей о Клайде Уоткинсе и Джоне Эвансе еще нет? Интересно, как все прошло.

– Что прошло? Ларри нахмурился:

– Ты не знаешь? Я подумал, раз вы друзья и все такое… – он покачал головой. – Ладно, не бери в голову. Увидимся позже.

Дин кивнул и вернулся к прилавку.

19.58

Джуди Пинбрау работала по соседству в «Подарках и открытках от Хелен», и ее субботняя вечерняя смена заканчивалась к восьми часам. За последние недели у нее вошло в привычку заезжать в ресторан после работы и заказывать клубничный пломбир с орехами, затем садиться у стойки. Она свешивала ноги и болтала с теми, кто был в баре. Дин всегда принимал участие в разговоре – расспрашивал ее о том, какие фильмы она видела, какие книги читала, но ничего больше.

Дин завидовал ее сводному брату, Джону-бесстрашному. Джона практически ничего не пугало, ничто не могло вывести его из равновесия. Джон Эванс был способен на все. Завести разговор с гордой незнакомкой – пожалуйста. Вправить выбитый сустав – протяните ему вывихнутую руку – через секунду гуляйте. Зафиксировать сломанную кость – тоже без проблем, он проводил эту операцию и на себе. Джон умел чинить, резать, шить, забивать, клеить, накладывать гипс и наносить удары – справлялся с любой проблемой на выбор.

А все, что умел делать Дин, – производить подсчеты у себя в голове и выдавать точное время, не взглянув на часы.

– Просто предложи ей прогуляться, – внушал ему Джон. – Я знаю, что ты ей нравишься. Кроме того, что плохого может из этого получиться?