Точка отсчета - [5]
Павел Афанасьевич раскрыл папку и вынул стопку исписанных листов.
- О, да у вас только рукопись!
- Понимаете, я думал…
Ничего, ничего… - пришел ему на помощь Карев.-Просто вряд ли я смогу быть вам полезен. То, чем вы занимаетесь, лежит вне сферы моих интересов, а вам нужно компетентное заключение. Не так ли? - Заботин утвердительно кивнул головой.-Знаете,-оживился Карев,- давайте пошлем в Москву профессору Осокину. Виктор Спиридонович мой институтский товарищ, думаю, не откажет. Как?
Заботин о том, чтобы с работой ознакомился профессор Осокин, и мечтать не мог, а тут…
- Согласны?- улыбнулся Карев.- Тогда сегодня же отправим.
- Большое спасибо, Павел Афанасьевич, я так признателен…
Но будьте готовы к ответу за проваленную тему,- погрозил ему пальцем Карев. С тех пор Заботин несколько раз осведомлялся у Карева, нет ли ответа от профессора Осокина. Пока нет, отвечал Карев и каждый раз все строже требовал выполнения плановой темы.
Все разумные сроки для ответа прошли, но Карев молчал. Между тем приближался день Ученого совета, где Заботину придется держать ответ. Теперь он уже не чувствовал себя победителем. Получалось, что он год бездельничал, зря получал деньги. За это могли попросить его из института, и тогда прощай наука, диссертация…
Он вспомнил, как, ошеломленный и растерянный, стоял в кабинете врача, так и не сев, несмотря на настойчивое предложение. Тогда, увидев глаза Хакима Садыковича, Заботин понял: подтвердились худшие предположения. Уши заложило ватой, и он с трудом воспринимал слова врача, хотя Хаким Садыкович говорил мягко и душевно, каждое его слово звучало суровым, не подлежащим обжалованию приговором - рак.
Там, за дверью кабинета, его ждала встревоженная мать. Что ей сказать? Неужели ничего нельзя сделать, и мама, его мама, единственное родное существо, уйдет от него?
Нужно срочно оперировать, Миша,- доносится до него густой баритон Хакима Садыковича, друга семьи, старого товарища отца - врача санавиации, погибшего в авиационной катастрофе семь лет назад,- пока не поздно.
- Да, да. Я понял,- отвечает он и не узнает своего голоса.- Только прошу, чтобы оперировали вы. - Об этом не надо просить. А сейчас иди к маме. Иду,- говорит он и опять не узнает свои голос. Надо идти, но нет сил. Как все это немыслимо тяжело. Трудно, очень трудно. Сможет ли он справиться… Мама… Диссертация… Институт… Если бы с диссертацией было в порядке, маме наверняка стало бы лучше. Он это знает. Его успех -лучшее лекарство для мамы… Что делать?
Но жизнь неумолимо идет своим чередом, можно лишь отсрочить некоторые события, а устранить их нельзя, и скоро - Ученый совет.
- Иди, Миша,- вновь слышит он голос врача.
Отсутствующим взглядом он посмотрел вокруг и, забыв попрощаться, толкнул дверь…
Полковник Азизов прав. Дело действительно оказалось необычным. В этом Арслан убедился уже в процессе осмотра. Взять хотя бы способ взлома сейфа. Сомнении нет - сейф взломан термическим способом. Каким именно, каков состав материала, с помощью которого расплавили переднюю стенку, предстояло решить химической экспертизе, назначенной Арсланом.
Но вот непонятно: почему на полу не осталось частиц расплавившегося и застывшего металла, а в воздухе не ощущался специфический запах, характерный для термических средств взлома.
- Ничего особенного в этом нет,- убеждал инспектор уголовного розыска Соснин.-Если преступник совершил взлом в пятницу вечером, то до понедельника все выветрится. Комната же не герметична.
- А следы на полу?- не сдавался Арслан.- Почему, я тебя спрашиваю, нет следов на полу у сейфа?
- Очень просто. Опытныи преступник в таких случаях покрывает деревянный пол несгораемыми веществами, листом асбеста, например…
- Вот именно - опытный преступник,- перебил его Арслан.- Наш же взломщик без перчаток работал и оставил свои пальчики. А ведь сейчас даже дети детсадовского возраста знают, что такое пальцевые отпечатки.
- Ты уверен, что это не Сытина оставила?- усомнился Соснин.
- Конечно. Вот, познакомься, перед твоим приходом принесли.
Он протянул Николаю Соснину заключение дактилоскопической экспертизы.
Соснин внимательно прочел, развел руками, давая понять, что снимает свои вопрос.
- Понимаешь,- продолжал, между тем, Арслан,- через окно преступник проникнуть не мог - оно зарешечено, а на решетке никаких повреждении. Дверь- ее запоры тоже без повреждении. Выходит, открыл ключом. Кстати,- усмехнулся Туйчиев,- Сытина ему помогла, зашторив плотно окно перед уходом.
- Ты имеешь в виду яркий свет, который дают термические средства?
- Вот именно. Но я хочу обратить твое внимание на два момента.- Арслан закурил, сделал несколько глубоких затяжек.-И тут ты наверняка согласишься со мной, что взлом весьма своеобразен. Передняя стенка взломана. Так?- Николай утвердительно кивнул головой,- Если у взломщика имелся ключ, то надобность взлома отпадает.
- Так, так,- оживился Соснин,- кажется, я понял. Ты хочешь спросить, почему не взломана дверка секретера, где лежали деньги?
- Точно,- согласился Арслан,-Выходит, от секретера ключ у взломщика был, а от сей фа -нет. Заметь, что Сытина оба ключа всегда держала вместе, в одной связке. Она, знаешь, даже обиделась на меня, когда я высказал предположение, что кто-то мог воспользоваться ключом от секретера. - Может, она забыла его закрыть?- задумчиво произнес Николай. В ответ Арслан рассмеялся и предложил:- Ты спроси-ка ее сам об этом. Аккуратность во всем - это ее пунктик,- объяснил Туйчиев,- она болезненно реагирует на намеки о забывчивости.
На фоне остросюжетного повествования — расследования преступления — читатель сталкивается с различными людьми, характерами, судьбами. Авторы затрагивают важную социальную и нравственную проблему — борьбу с пьянством. В центре повести — следователь Туйчиев и сотрудник уголовного розыска Соснин, знакомые читателю по ранее опубликованным повестям «Пройденный лабиринт», «Нулевая версия», «Следствием установлено...», «Точка отсчета».
Авторы — профессиональные юристы, кандидаты юридических наук — знают своих героев не понаслышке. В 1975 г. «Ёш гвардия» выпустила их первую книгу, куда вошли повести «Нулевая версия» и «Пройденный лабиринт». В новой повести также действуют следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин. На фоне расследования опасного преступления затрагиваются важные проблемы нравственного становления молодого человека. Повесть отмечена дипломом на конкурсе Союза писателей Узбекистана и МВД УзССР «Вахта бессменная».
В книгу В. Вальдмана и Н. Мильштейна включены две повести — «Пройденный лабиринт» и «Нулевая версия», рассказывающие о сложной и интересной работе сотрудников милиции. Главные герои повестей — следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин не раз и не два сталкиваются лицом к лицу с преступниками. Вступая в схватку с отпетыми уголовниками, они всегда выходят победителями, ибо их духовные качества, их убежденность в правоте своего дела неизмеримо выше низменных интересов людей, преступивших закон.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Во время служебной командировки в Австрию пропал без вести российский гражданин, чеченец по национальности, владелец небольшой компьютерной фирмы Асланбек Русланов. В Вену вылетел сотрудник Российского национального бюро Интерпола майор Гольцов.Найти исчезнувшего российского бизнесмена нужно было как можно быстрее, так как на его счету в австрийском банке аккумулировались десятки миллионов долларов, предназначенных для закупки чеченскими боевиками новейших систем вооружения.
Два предприимчивых и храбрых друга живут случайными заработками. То в их руки попадает лучший экземпляр коллекции часов («Говорящие часы»), то на чужой жетон они выигрывают кучу денег («Честная игра»), а то вдруг становятся владельцами прав на песню и заодно свидетелями убийства ее автора («Бей ниже пояса, бей наповал»). А это делает их существование интересным, но порой небезопасным.
Два предприимчивых и храбрых друга живут случайными заработками. То в их руки попадает лучший экземпляр коллекции часов («Говорящие часы»), то на чужой жетон они выигрывают кучу денег («Честная игра»), а то вдруг становятся владельцами прав на песню и заодно свидетелями убийства ее автора («Бей ниже пояса, бей наповал»). А это делает их существование интересным, но порой небезопасным.
Джорджо де Кирико – основоположник метафизической школы живописи, вестником которой в России был Михаил Врубель. Его известное кредо «иллюзионировать душу», его влюбленность в странное, обращение к образам Библии – все это явилось своего рода предтечей Кирико.В литературе итальянский художник проявил себя как незаурядный последователь «отцов модернизма» Франца Кафки и Джеймса Джойса. Эта книга – автобиография, но автобиография, не имеющая общего с жизнеописанием и временной последовательностью. Чтобы окунуться в атмосферу повествования, читателю с самого начала необходимо ощутить себя странником и по доброй воле отправиться по лабиринтам памяти таинственного Гебдомероса.
На этот раз у Александра Турецкого особенно трудная и опасная работа. Похищают сына Президента кавказской республики, который является козырной картой в широкомасштабной международной игре. Сулящая бешеные прибыли акция привлекает внимание крупнейших концернов, мафии и кое-кого еще…