Точка отсчета - [60]

— Чтобы не мешать им, ты можешь общаться со мной, не используя голосовой аппарат. Я все пойму.

— Как это?

— Просто думай. Хочешь — словами, хочешь — образами. Это неважно. Я понимаю, чего ты хочешь прежде, чем ты это сделаешь или скажешь. Думай — так будет проще.

— И о чем? — Седов неуверенно сложил в голове вопрос.

— Можно о чем угодно. Можно говорить, можно играть, можно учиться. Тебе учиться у меня, а мне у тебя.

— Так, это надо обдумать. Только мое условие — ты говоришь исключительно тогда, когда я спрашиваю, — остается в силе, — предупредил Седов.

— А если опасность?

— Тогда можешь говорить без спросу в любое время. Даже, если я сплю. Кстати, а ты спишь когда-нибудь.

— Нет.

— Бедняга. Эй, а ведь если я буду думать о чем-то — ты все это узнаешь! — опомнился Седов.

— Я не могу иначе, — Седову показалось, что эта фраза прозвучала виновато, — но я обещаю, что никому не скажу.

— Спасибо и на этом.

Седов усмехнулся: ну вот, симптомы шизофрении налицо — он беседует, пусть и мысленно, сам с собой. Хотя, если разобраться, что плохого всегда иметь рядом собеседника. Во всяком случае, одиночество ему теперь не угрожает. Пока Ингрид не вытащит этого… как его?

— Слушай, а как тебя можно называть?

— Господин О'Брайан называл меня эволют, и доктор Мартенс тоже так называет, но мне это не нравится. Какое-то слово м-м… искусственное. Есть еще такое определение — анимат, но я под него не слишком подхожу. А ты не можешь придумать мне имя? Я знаю, что тебя зовут Сергей, а доктора Мартенс — Ингрид, а господина Делануа — Марсель. А меня никак не зовут. Это обидно.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Седов.

— А скоро? А кого ты любишь больше: мисс Жаклин или доктора Мартенс? Они считают, что ты исключительный мужчина, но все-таки, кто тебе понравился больше?

— А вот это не твое дело! — Седов почувствовал, что краснеет, — мал еще, чтобы такими вещами интересоваться.

Почему-то этот голос в мозгу начал у него ассоциироваться с подростком, даже нет — с ребенком, лет пяти-шести, который рос где-то в медвежьем углу, на природе и чужд условностей, присущих странному миру взрослых.

— Но ведь это естественно для живых существ! Спаривание, или половой акт, есть необходимое условие для продолжения рода. Стало быть тут стесняться…

— Кто тебе сказал, что я собираюсь продолжать свой род с помощью Жаклин или доктора Мартенс?

— Но ведь ты спаривался с обеими. Или ты хочешь продолжить род и с мисс Жаклин, и с доктором…

— Не приведи Господь! Слушай, чего пристал? Я запретил тебе говорить без разрешения. И вообще, я уже продолжил род — у меня есть сын и дочь!

— А где они? А где женщина, с которой ты спаривался, и у которой от тебя появились дети? А ты меня с ней…

— Замолчи! — обозлился Седов, — иначе я… — а в самом деле, чем можно пригрозить этому существу? Что его переключат, как надоевший видеоканал? Чем его можно наказать? — иначе я не буду с тобой говорить э-э… целый день! — наконец придумал Седов, прекрасно понимая, насколько ничтожна его угроза.

Как ни удивительно, но это сработало — видимо, потребность общаться была у его собеседника на первом месте, и он мог поступиться в ее пользу многим. Например, вопросами, на которые не получил ответов. Пока не получил.

— Кажется, проскочили, — произнес Делануа.

Стало заметно светлее — занимался рассвет, туман оседал на воду, исчезая на глазах, но видимость улучшилась ненамного — Северное море встретило их мелким моросящим дождем. Низкие тучи исходили влагой, и Седов снова вспомнил, как он прилетел на Илиану. Он немного опустил стекло, и в салоне глайдера посвежело. Нет, это была Земля, и дождь здесь имел нормальный запах пресной воды, приправленный запахами соли и йода, без всяких гнилостных добавок.

Через полчаса, на траверзе Ден-Хелдера, Делануа взял правее, проскочил пролив между материком и Фризскими островами и облегченно вздохнул.

— Все, господа, приехали. Глайдер придется бросить, но до моего сарая уже недалеко — от силы полчаса пешком.

Плоский берег возник внезапно, появившись из-под воды, как спина вынырнувшего кита. Вдалеке, едва различимые сквозь дождь, медленно вращались крылья мельниц. Делануа мягко посадил машину, выбрался из нее и несколько раз присел, разминая затекшие ноги.

— Что дальше? — с вызовом спросила Ингрид.

— Я же сказал — пойдем пешком.

— А если мы уйдем без вас?

— Нет, доктор, теперь вы от меня не отделаетесь. Я просто не могу вас отпустить — слишком многое поставлено на карту.

— Что именно? — поинтересовался Седов, — что именно может помешать мне обездвижить вас и скрыться вместе с доктором Мартенс.

— Прежде всего то, что я предлагаю вам убежище. А потом, мне кажется, вы хотите узнать все, что знаю я — доктор Мартенс может кое о чем и умолчать. Но это долгий разговор, — покачал головой Делануа, — дома поговорим.

Он снова полез в глайдер, побегал пальцами по пульту управления, закрепил джойстик и отпрянул от машины.

Покачиваясь, глайдер взмыл в воздух, развернулся в сторону моря и через минуту скрылся в пелене Дождя.

— Так-то надежней будет, — пояснил Делануа и зашагал по траве к видневшейся невдалеке мельнице.