Точка отсчета - [25]

— Ну, это мы еще посмотрим, — процедил Уотерс, — я буду у вас через полтора часа. Потяните время, если не хотите стать подопытной крысой.

— Я постараюсь, коммодор.

На часах была половина третьего ночи — карантинная станция жила по среднеевропейскому времени. Седов пошарил на всякий случай в шкафу, надеясь отыскать хотя бы врачебный халат, однако кроме полотенец там ничего не было. Выглянув в коридор, он попытался сориентироваться. Получалось, что для того, чтобы встретить коммодора возле шлюза, ему придется пересечь два-три уровня, где человек в одноразовой пижаме с завязками на спине непременно вызовет вопросы у дежурной смены. Это в лучшем случае. В худшем — у него вообще ничего не получится: ведь если Грабер прибыл не один, то он, скорее всего, оставил на выходе из медицинского отсека охрану.

Пустой коридор с приглушенным светом и запертыми дверями пустых боксов напомнил Седову обезлюдевший медицинский центр на Илиане. И было это всего лишь позавчера, и Юрген был жив, и сам Сергей Седов, бывший лейтенант морской пехоты, бывший муж, бывший отец… нет, отец, как раз не бывший, курьер без перспективы на будущее, шел по гулким и пустым коридорам центра, любуясь фигурой доктора Мартенс. И думать он не думал, что совсем скоро еще на одного друга станет у него меньше, что Совет Безопасности, организация, без сомнения, почтенная, однако повсеместно осуждаемая за свои методы, и неподконтрольная почти никому, возьмет его в оборот, а внутри, в собственном теле, он будет носить существо, вызванное к жизни гением, не понятым при жизни. Не понятым, давно исчезнувшим, но, тем не менее, продолжающим через учеников дело, которое, в случае успеха, выведет человечество на новый уровень развития, откроет новые горизонты сознания, предоставит новые возможности… Седов поморщился. В чем он пытается себя убедить? В том, что согласившись на авантюру, предложенную Ингрид Мартенс, сделал правильный выбор? Сам он относился к теориям О'Брайана, как к очередной сказке для взрослых. Может, это Ингрид заразила его своей верой? Нет, ничего она не доказывала, ни в чем не убеждала. Стало быть, он просто купился на просьбу красивой женщины, в очередной раз решив, что она — та самая, которую он так и не встретил, и отказать ей — значило потерять ее? Похоже, что так…

— Эх, Серега, — пробормотал Седов, захлопнул дверь и улегся в кровать, — опять ты нашел себе приключения, и опять из-за баб!

Он отвернулся к стене и закрыл глаза — пусть господа из соперничающих ведомств сами решают, кому он больше нужен. При определенном везении можно было попытаться покинуть станцию с коммодором. Конечно, если тот не побоится конфликтовать с Советом Безопасности. Ну, допустим, покинет Седов станцию и вернется на Землю. Совет найдет его если не в двадцать четыре часа, то в семьдесят два точно, так стоит ли огород городить? С другой стороны, за это время, если, конечно, Ингрид успеет прилететь, он сможет освободиться от существа, которое в нем обосновалось, и со спокойной совестью отдаться в руки Совета. Ментоскопирования не избежать, но у Ингрид хотя бы будет время спрятать свое детище получше, или подготовиться к возможному иску со стороны «Биотеха» и попытаться отстоять плоды своей работы.

Кроме того, можно попросить Уотерса о содействии, чтобы самому сообщить Кристине Скарсгартен о гибели Юргена. Все-таки лучше, если это сделает Седов, а не какой-то казенный чин из канцелярии флота. Да, пожалуй, так и следует поступить: Уотерс поможет ему добраться до Гамбурга, а там они расстанутся. Уж на трое-то суток Седов сумеет оторваться даже от агентов Безопасности.

Видимо, он снова задремал, но сон был странный: Седов будто вспоминал свою жизнь с тех пор, как помнил себя. В диком калейдоскопе смешались детские воспоминания, в большинстве своем отрывочные, редко — детальные, пролетели юношеские годы — учеба в колледже, в Чарли-Браво. Все это перемежалось сводками новостей, телепередачами, техническими характеристиками оружия, которое он осваивал, сценами спаррингов в спортзале училища, картинами боевых операций. В череду воспоминаний о свадьбе и рождении детей вклинивались данные о базах боевиков на Земле и на так называемых «свободных» планетах. Мучительный разрыв с Хелен, развод, дикие пьянки, ранение, отставка и годы пустоты, когда он метался по освоенным планетам в поисках то ли себя, то ли того, кто смог бы объяснить ему, кто он, зачем живет, и, наконец, работа курьером в «Экспресс Деливери» и последняя командировка. Всплыло лицо Юргена почему-то с заплывшим глазом и встопорщенными усами, мелькнул Судаков в своем щегольском костюме, но разорванной до пупа рубашке и пустые мертвые глаза Шерстнева на покрытом инеем белом лице…

Голоса ворвались в его сон совершенно не к месту, накатились, как прибой, разбивая обрывочные воспоминания.

— …не хотите закончить службу на этой лоханке, коммандер! Где Седов? А-а…

Дверь распахнулась, пропуская толстяка-врача, длинного сутулого офицера в чине лейтенанта-коммандера и, как понял Седов, коммодора Уотерса. По наручному коммуникатору коммодор выглядел куда внушительней: в натуре он оказался человечком небольшого роста с подпрыгивающей походкой. Впрочем, коммодор брал не габаритами, а властностью, которой в его голосе хватило бы на трех бригадных генералов.