Точка отправления - [13]

— Но вы же…

— Организм, тело у нее в норме, а вот что творится у нее в голове, трудно сказать. Вряд ли вообще кто-то сможет на это ответить.

— О, Господи, она будет овощем…

— Я думаю, это не случай вашей подруги. Будем надеяться, что скоро она откроет глаза.

— Я могу ее увидеть? — спросила Таня, ошарашенная такой новостью. Девушка еле скрывала слезы и пыталась держаться, просто чтобы не обременять врачей своей истерикой.

Доктор покачал головой.

— Пожалуйста, доктор, это моя единственная подруга. Мы с ней как сестры.

Таня была готова упасть на колени, только ради того чтобы увидеть Наташу. Сейчас то что сказал доктор звучало как приговор. Она ничего не поняла, кроме того, что это очень опасно, и ее подруга может не проснуться. Таня не замечала ничего вокруг: ни того, как на нее смотрят медсестры, проходя мимо; ни народ, который минуту назад приехал на лифте также искать своих родных и близких.

— А у нее есть семья? — спросил доктор, который явно был в замешательстве. Еще молодой, он не научился абстрагироваться от человеческих эмоций.

Таня часто заморгала, от неожиданного вопроса. Для всех семья это близкие люди. У нее была семья. Не смотря на то, что папа погиб в Афгане, а мама когда узнала, что у нее рак, то сгорела за несколько месяцев и умерла, когда дочке не было и пятнадцати. Все это время ее воспитывала бабушка, которая умерла два года назад. Но Таня всегда знала, что этот пожилой человек ее всегда поддержит, поможет, если не делом, то словом. А была ли семья у Наташи? О своих родителях та упоминала лишь однажды, и то отзывалась о них не в лестной форме. А сами они никогда не приезжали, ни звонили за пять лет учебы в институте. Часто она сама говорила, что ее семьей были книги и альбом для рисования.

Так разве она вправе решать за свою подругу? По какой-то неведомой ей причине, Наташа вычеркнула родителей из своей жизни, и она, Таня, лезть в это не имеет права.

— Нет, у нее нет семьи.

— Ясно, — доктор тяжело вздохнул, сочувствуя это молодой девушки. Машинально он засунул руки в карманы, как бы защищая свое пространство от дурных мыслей. Немного помолчав, он поднял глаза на девушку, которая немного его смущала.

Она была сущей красавицей. Томный взгляд серо-голубых глаз, которые подчеркивали темные тени, полные чувственные губы, легкий румянец на щеках. Длинные темно-каштановые волосы переливающиеся на солнце в сливовый собраны в высокий хвост. Правда, несколько прядей выбилось из прически, но это придавало еще большего шарма.

Доктор прочистил горло и наклонившись к девушке, сказал:

— Давайте сделаем так, запишем вас в ее карточку. Ваши координаты будут единственными, а кто вы ей приходитесь, мало кого сейчас будет интересовать.

— Хорошо. Большое спасибо.

Доктор жестом показал, чтобы Татьяна проходила первая, и обе фигуры скрылись за распашными дверьми.

Если бы не вся эта ситуация, то доктор был вполне симпатичным. Он был выше девушку на голову, но не сказать, что широк в плечах. Высокий лоб, длинный нос, тонкие губы. Карие глаза с длинными ресницами и черная шевелюра прекрасно создавали образ доктора, которому хотелось довериться. У него были изящные руки, впрочем, наверное, именно такие руки и должны быть у врача. Но Таня была слишком взволнована, чтобы обращать на него внимание. А шла рядом и думала, что сейчас увидит подругу.

Они шли по длинному коридору и в конце, остановились около одной из дверей. Доктор открыл ее и пропустил вперед Таню. Но девушка осталась стоять. Ее всю парализовало, и сделать шаг было выше ее сил.

— Не бойтесь, вы же сами просили.

Эти слова придали немного уверенности. Но когда она зашла в палату, то слезы сами градом полились из глаз. Хрупкая фигурка Наташи лежала на кровати у окна. Нога была, перебинтовала и подвешена, чтобы лучше срастались кости. На правой руке, было сломано два пальца, и они, в неестественной позе застыли, забинтованные. На другой руке, которая спокойно лежала на простыне, были ужасные ожоги, уже обработанные, но от них останутся следы на всю жизнь. А к вене на сгибе локтя вела тоненькая трубочка капельницы, по которой медленно капал физ. раствор.

Девушка подошла ближе и заглянула в лицо подруге. Голова была перебинтована. Ярко-фиолетовый синяк под глазом и небольшая гематома на лбу виднелась из-под бинтов. Ее губы, которые так часто улыбались, были разбиты, а на подбородке и левой стороне шеи остался следы царапин, которые она получила, когда падала.

— О Господи, какой ужас.

Доктор положил руку на плечо Тане, хоть как-то пытаясь успокоить, но от этого девушка еще сильнее расплакалась.

— Я уверен, она поправиться.

— Я тоже. Она ведь сильная, очень сильная, хотя по ней и не скажешь. Она многое пережила и это тоже… — последнее слово было не разборчиво, оно утонуло в очередном приступе рыданий. Немного успокоилась то девушка повернулась к доктору — если бы я сразу согласилась встретиться, а не откладывала до последнего, ничего этого бы не было.

— Не надо себя винить.

— Нет, отчасти это все же и моя вина, — сказала Таня и снова разрыдалась. Она качнулась и доктор привлек ее к себе. Уткнувшись в его плечо, девушка почувствовала приятный аромат сирени и лаванды.