Точка опоры - [41]

И в опере звучит давно,

И в оперетте, и в кино…

Огонь в груди,

все жанры в голове,

Вся грудь полна наград,

И он идёт, шагает по Москве,

Проездом в Ленинград.

ЯН ФРЕНКЕЛЬ

Ян Френкель над струной колдует,

Он скрипку взял — и в ус не дует!

Его давно зовёт гудок

В тот подмосковный городок!

Он где-то там, не здесь, не с нами,

Летит в заоблачной дали,

Курлычет вместе с журавлями

Во славу матушки-земли.

А. ЭШПАЙ

Звучит Эшпая трубный глас,

Эшпай трубит о вас, о нас,

О том, что наша жизнь — борьба,

А нет борьбы — и жизнь труба.

И вечно окрыленны

Эшпаевой трубой —

Сережка с Малой Бронной

И Витька с Моховой!..

Н. БОГОСЛОВСКИЙ

На Богословского, люди, взгляните,

В центре ансамбля он, в центре событий,

В центре он всюду, везде и всегда,

Если он в центре не будет — беда!

Он центробежною силою движим,

Вечно проездом в Нью-Йорк из Парижа,

Юмор — его закадычнейший друг,

Люди смеются и плачут вокруг.

Пишет он музыку, песни и книжки,

Взрослые любят его и детишки,

Любят его всевозможные музы,

Член всяких творческих наших союзов.

Все ему жанры и формы подвластны,

В общем, ударник он, это вам ясно.

Многостаночник, мультфильмов кумир,

Палочки в руки — и дробь на весь мир!

Тёмная ночь освещает его,

Пули свистят для него одного…

М. ТАРИВЕРДИЕВ

Таривердиев ищет свой мотив,

Восьмую ноту, мело-аномалию.

И, в мировом масштабе загрустив,

Он арфе, как невесте, выгнул талию.

Чтобы поведать миру крик души,

Чтобы развеять все свои сомнения,

На арфе он отсчитывать решил

Мгновения, мгновения, мгновения…

Л. АФАНАСЬЕВ

Растянул на всю Россию

Афанасьев свой баян,

И меха заголосили

Про родимые края.

На российские узоры

Композитор щурит глаз,

Смотрит в синие озера

И не хочет видеть нас!

А. ЗАЦЕПИН

Зацепин зацепил в момент

Ужасно модный инструмент,

И саксофона томный стон

Взнуздал себе на пользу он.

И песни пишет без конца,

Чтоб песней зацепить сердца.

По модерновой по волне,

Он словно посуху проходит,

И саксофон ему вполне

Для новых шлягеров подходит.

В. БАСНЕР

Сердечных ритмов верный друг,

Коснулся контрабаса Баснер,

И человечьим пульсом вдруг

Забилось сердце контрабаса.

И улыбнулся композитор,

Мечтой в былое полетел,

И замер Баснер именитый

На безымянной высоте.

В. СОЛОВЬЁВ-СЕДОЙ

Песня — вольница безграничная,

Песни любят все, стар и мал,

Не для них столбы пограничные —

Соловьёв-Седой доказал.

Песни против войн, против пороха,

Песни — гимн любви и добра,

Много лет уже миру дороги

«Подмосковные вечера»!

Д. ШОСТАКОВИЧ

Он талантом многоликим

Всех вокруг превосходил.

Хоть при жизни был великим,

Скромно по свету ходил.

Он глядел эпохе в корень,

Свой бессмертный труд верша,

Дмитрий Дмитрия Шостакович —

Светлой памяти душа.

Он на радость нам родился,

Нам всю душу отдавал,

Он на классику трудился

И кино не забывал.

Он талантом человечьим

Одарил кино не раз.

Песню первую о «Встречном»

Гимном взял рабочий класс!

С. ПРОКОФЬЕВ

Страница для Прокофьева

В Истории нашлась,

Классическая новь его

Всем по душе пришлась.

За музыку советскую

Всегда стоял стеной,

И Александру Невскому

Помог взлететь в кино.

Когда ж война обрушилась

На нас лихой волной —

«Вставайте, люди русские!» —

Гремело над страной…

И. ШВАРЦ

Он в музыке кино почти что классик,

Он для кино так много натворил,

Десятки фильмов музыкой украсил,

Десятки песен людям подарил.

Сражаясь с непогодою любой,

Шагает сквозь балтийские ненастья,

И у него всегда над головой

Горит «Звезда пленительного счастья».

Т. ХРЕННИКОВ

Сказать о Хренникове слово

Совсем не просто, а довольно мудрено,

Но скажем, мы к тому готовы

Давным-давно, давным-давно,

давным-давно!

Его мелодии известны,

В театре, в опере — повсюду их полно,

И любят Тихоновы песни

И распевают из давно

давным-давно!

На нём известность — тяжким грузом,

Огромный спрос с него, хоть многое дано,

Он в композиторском союзе

Первее всех давным-давно,

давным-давно!

Да, он талантлив, нету спора,

И много музыки он создал для кино,

И даже был киноактёром

Давным-давно, давным-давно,

давным-давно!

Е. ДОГА

Не так давно, в кино ворвавшись смело,

Свой путь в экранной музыке нашёл

И со своей Марией Мирабеллой

Под ручку все экраны обошёл.

На студиях теперь в любую дверь

Без страха и без стука он заходит,

А ласковый и самый нежный зверь

На поводке за ним повсюду ходит.

А. ФЛЯРКОВСКИЙ

Флярковский с флейтой с края встал,

Он на работе так устал.

К нему теперь — друзья, враги —

Все лезут: «Саша, помоги…

Да позвони, да поднажми»,

Все надоели, чёрт возьми!

Все просят что-то подписать,

Когда же музыку писать?

Ему бы творческий покой,

Вон гляньте, щупленький какой.

А у него с утра — «Ура!»,

И завтра громче, чем вчера.

Короче, звоном жизнь полна,

А флейту взял — и тишина…

Д. ПОКРАС

Помнят люди Дмитрия Покраса,

Он народность в песне находил,

Пролетарский лозунг «Песню — в массы!»

В Первой конной первым подхватил.

А потом в кино внедрился прочно,

Песнями гремел на всю страну.

Много их, весёлых, звонких, сочных

Помним… Но особенно — одну!

Песня эта — верная подруга

Человечьей памяти живой, —

Три танкиста, три весёлых друга —

Экипаж машины боевой!

И. ДУНАЕВСКИЙ

Дунаевский — это гимн свободы

В музыке советского кино,

В благодарной памяти народа

Дунаевский — песня в жизнь длиной!

Он — талант особенной породы,

И не знаешь, с кем сравнить его,

Вот уж где расщедрилась природа, —

Что могла, вложила в одного!