Точка опоры - [17]

А этот… в штопаной рубахе…

Какой-то прошлый, бывший весь…

А Человек на сером ложе

Собрался из последних сил

И в опрокинутых прохожих

Лицо бескровное вонзил.

И виновато улыбался,

Глазами по небу водил,

Как будто очень извинялся,

Что тротуар загородил.

А люди мчались — мимо, мимо,

Его спешили обойти,

Им было всем необходимо

Успеть, увидеть, ухватить…

Не опоздать, не проворонить,

Не упустить и не отдать.

Вперёд, не то другой обгонит!

Уж где там за чужих страдать…

Вперёд! Мелькают руки-ноги,

Левей-правей — свободен путь,

А этот… лёг среди дороги…

Отполз бы в сторону чуть-чуть!..

Лежит себе, коленки выгнул,

Другого места не нашёл.

Кто помоложе — перепрыгнул,

Кто поприличней — обошёл…

И чей-то голос незнакомый

Гремел в разгневанной толпе:

«Напился — так лежал бы дома,

А не умеешь — так не пей!..»

А он не пил. Не пил, ей-богу!..

Он это дело не любил,

А он устал, работал много,

Совсем об отдыхе забыл…

Лежал, недвижный и покорный,

Как будто лёг передохнуть,

И в памяти его проворно

Вся жизнь неслась… Весь долгий путь…

Мать померла от голодовки,

И в доме горе да нужда,

Отец в промасленной спецовке,

Весь почерневший от труда…

Потом завод, большой и шумный,

И не достанешь до станка, —

Росточком мал… Но мастер умный

На доски ставил паренька.

Потом уж сам учил мальчишек,

Потом любовь, потом жена,

Потом… тревожное затишье,

И огненный рассвет… Война!..

Потом окопы в полный профиль,

Сухарь, мороженый картофель,

Друзья, застывшие в снегу,

И злоба лютая к врагу.

Потом какой-то ад кромешный,

И отступленья бег поспешный,

И обороны дух стальной,

И вся Россия за спиной!

Потом атаки… Вот где страшно, —

Под пули в рост, в штыки, в ножи! —

Бывало, только в рукопашной

Решали — жить или не жить!..

И в бой плечом к плечу ходили,

А как иначе в бой ходить?

Тогда-то время находили

За друга жизни не щадить…

Потом погоны старшины,

И много, много дней войны…

Навеки в памяти остался

Тот городок в чужом краю,

В который первым он ворвался,

И раньше всех других нарвался

На пулемётную струю.

Потом госпиталей заборы,

Творят хирурги чудеса,

Потом коротким приговором

Такое грустное: «Списать»…

Потом Победа… Мир… Работа…

И высший токаря разряд…

В охоту, до седьмого пота,

Тогда трудились все подряд.

Потом уж внуки дружным хором

С утра до ночи: «Дед, купи!»

И так всю жизнь, работы — горы,

Ну где тут пить? Зачем тут пить?

Вот и сегодня — шёл со смены,

Да в магазин, да на базар,

Но стало вдруг темно в глазах…

А в цехе нет ему замены…

И что теперь жене сказать?..

Теперь уж, видно, не подняться, —

Постойте, помогите, братцы!..

И этот молчаливый зов,

Слышнее тысяч голосов,

Гремел набатом над людьми, —

Остановитесь, чёрт возьми!!!

И что-то в ком-то шевельнулось,

И в ком-то сердце вдруг проснулось,

И кто-то побежал звонить,

И кто-то щупал пульса нить…

И где-то камфара нашлась,

И валидол совали страстно,

И «помощь скорая» неслась,

Как белый ангел с бантом красным.

И врач мелькнул быстрее молний,

Раскрыл лежавшему глаза,

Потрогал пульс, вздохнул, промолвил:

«Скончался… Пять минут назад…»

Кипела жизнь, а он скончался,

Ушёл из жизни навсегда.

И город словно закачался

От огорченья и стыда!..

И сразу все остановились,

Как будто кончился завод,

Все лезли посмотреть, давились,

Старушки в стороне молились,

И головы склонил народ…

Ах, эти пять минут проклятых, —

От них порой зависит жизнь!..

Мы всё торопимся куда-то,

Мы от самих себя бежим…

В нас равнодушия микробы,

В нас безразличия черты,

А ну-ка оглянись, попробуй, —

Ужель совсем безгрешен ты?!

Каким бы ни был занят делом, —

Чужой беды не обходи,

Сегодня ты добра не сделал, —

А завтра сам добра не жди!..

Мы все — земли родимой дети,

Мы все — Народ, одна семья,

И ты, и я на белом свете

Живём не только для себя.

Еще живём для тех, кто рядом,

Об этом забывать не надо,

Об этом забывать нельзя!..

ГОСПОДА НЕХОРОШИЕ…

Обманули вы нас, облапошили,

Нет в вас совести, чести, стыда,

Вы — жульё, господа нехорошие,

Нехорошие вы господа…

Мы вас вовремя не уничтожили,

Вот в чём главная наша беда,

Только хватит вам злобствовать, пожили,

Нехорошие вы господа.

Ваше время вот-вот уж закончится,

Оживает российский народ,

Потому-то от злобы и корчится

Ваш бесстыжий, бессовестный сброд.

И уйдёте вы с наглыми рожами

В пустоту, навсегда, в никуда,

В никуда, господа нехорошие,

Нехорошие вы господа!..

А Россия на совести держится,

Добрым делом победы верша,

Да всё верит, всё ждёт да надеется

И шагает в века не спеша…

2008 г.

ТОГДА ТЫ НАШ

Отечеству насильно мил не будешь,

В какую ни труби о нём трубу…

Но если за Отчизну встанешь грудью,

Разделишь с ней суровую судьбу,

И шкуру, как последнюю рубаху,

За свой народ по лоскутку отдашь,

И жизнь свою за Родину на плаху

Не думая метнёшь — тогда ты НАШ!

Тогда твои деянья для народа

Не растворятся в суете мирской,

И не сотрут ни годы и ни моды

Твой светлый образ в памяти людской.

ГОСТИ

С самых ранних лет ну просто

Обожаю я гостей,

Особливо если гости

Из «не наших» волостей.

Забежит какой знакомый, —

Живо на ноги, родня!

Все на страже, все на стрёме,

Все — равненье на меня!

Домочадцы, гей, славяне,

Коренные москвичи,

Тети Мани, дяди Вани,

Что в печи — на стол мечи!

Уважаемые гости,

Сколько зим и сколько лет?!

Церемонии отбросьте,

Позабудьте этикет.

Заходите, заходите,

Позабудьте о делах,

Хоть на голове ходите,