Точка невозврата. Волчья кровь - [61]

— Чисто! Пошли.

Я двинулась следом за юношей, ощущая себя диким зверем, долго метавшимся между красных флажков и внезапно обнаружившим выход. И понимающим, что он может оказаться самой обычной западней.

Проводница, скользнув по нашим лицам равнодушным взглядом, сверила билеты с документами и отступила в сторону, пропуская в пластиковое чрево вагона. Поезд был скорый, фирменный, а потому ухоженный. Железнодорожники не поскупились на новые дорожки, белые занавески с логотипом и электронное табло, на черном фоне которого светились яркие цифры температуры воздуха. А вот кондиционер почему-то не работал: было довольно жарко, и двери в купе стояли открытыми.

Мы пробрались по узкому, отделанному светлым пластиком коридору, спеша занять свои места. Когда Валгус откатил в сторону дверь, я облегченно вздохнула — оно пустовало. Понятно, что ненадолго, но подарком стали бы даже несколько минут — слишком хотелось побыть с любимым наедине.

Я сразу заняла место у окна. Перрон оказался вполне современным, вровень с верхней ступенькой вагона, и люди на улице были как на ладони.

Валгус закинул рюкзак на верхнюю полку, потом опустил стекло на окне, и уселся со мной рядом, расслаблено прислонившись затылком к стене. Со стороны он казался очень спокойным, но на самом деле парень сторожил каждый звук. И я тоже. Ощущение было двойственное. С одной стороны радовало, что мы вот-вот должны уехать далеко, туда, где легко затеряться, слиться с толпой. С другой — маленькое пространство купе казалось ловушкой, мышеловкой, в которой нас так легко поймать. И это не давало покоя.

А еще я вспомнила прошлое лето, свое бегство из села и его причины. Ярослава тоже вспомнила и подумала "Он знает!". У меня даже сомнений не было, что черному волку донесли о выкрутасах его "ведомой". И о том с кем ее видели, тоже донесли.

На что теперь решится стая? Даже страшно представить.

Я поежилась от внезапно пробравшего холода и уставилась в окно. По перрону бодро рысили предприимчивые селяне. То и дело слышалось: "Картошка, вареная картошка!", "Малосольные огурчики!", "Пиво, холодное пиво!".

Продавцы торопились распродать свой товар.

Я почувствовала на себе взгляд Валгуса, повернулась к нему и, конечно же, в один момент забыла про все напасти разом — парень привлек меня к себе, поцеловал и прошептал на ухо:

— Ничего, скоро все закончится.

Должно быть, мой любимый почувствовал те смятение и тоску, что охватили меня при мысли о стае. Я притихла в объятиях юноши и закрыла глаза, наслаждаясь теплом его рук, и поэтому требовательный стук по стеклу меня испугал и заставил буквально подпрыгнуть на месте. Сердце ухнуло куда-то в пятки. Но не успела я подумать "Попались!", как в открытом окне, чертиком из табакерки, явилось сморщенное загорелое лицо, и раздалась громкая скороговорка:

— Пирожки с картошкой? С яйцами? С мясом?

В ответ у Валгуса вырвалось: — А мы откуда знаем, с чем у тебя пирожки? — затем парень опомнился и процедил сквозь зубы, — Ну, бабка… ты лучше сама уйди!

Та его не услышала — она уже стучала в соседнее окно.

Мне неожиданно стало смешно — уж забавно прозвучал ответ моего друга. Я поджала губы и, перехватив удивленный взгляд Валгуса, поняла, что не справлюсь с внезапным приступом веселья, поэтому уткнулась юноше в плечо, зажав ладонью рот.

Валгуса смена настроения обрадовала, он довольно хмыкнул:

— Ну наконец-то!

Я почувствовала, как обрадовался парень, и хотела в ответ его поцеловать, но передумала — в купе заглянула проводница. Она с интересом посмотрела на нас двоих, задержав свой взгляд на лице Валгуса, и кокетливо сложила губы "бантиком":

— Билетики пожалуйста.

Проводнице было не меньше тридцати, выбеленные волосы отвратительно пахли дешевой краской, аммиаком и дымом крепких сигарет, но женщина все равное не смогла удержаться от того, чтобы не состроить глазки моему парню! Хотя тут я ее понимала — слишком хорош, разве пройдешь мимо?

Валгус расцвел ответной улыбкой и полез за документами в карман рюкзачка. Я же забралась с ногами на сиденье и стала следить за тем, как женщина рассовывает наши билеты в кожаные кармашки большой папки.

— Постель брать будете? — поинтересовалась проводница уже стоя в дверях.

— Обязательно, — кивнул Валгус, — А вот чая пока не надо, мы за ним сами придем.

Минут через двадцать, когда перед глазами поплыл серый асфальт перрона, я почти уверилась, что теперь у нас все будет хорошо. Во всяком случае — ближайшие сутки. Дальше загадывать не решалась.

Как только поезд тронулся, Валгус сразу улизнул в коридор, кинув:

— Пора "на разведку".

Я понимала — мой парень поступает правильно — поэтому постаралась не запаниковать от мысли, что осталась одна. И все-таки время растянулось до невозможности. Поймав себя на том, что смотрю на дисплей мобильника каждые тридцать секунд, бросила телефон и занялась ревизией рюкзака — требовалось выяснить, что же есть в нашем распоряжении. Из своих вещей я нашла самый необходимый минимум: смена белья, документы, конверт с банковской картой (должно быть кто-то из ребят подобрал его у подъезда), нетбук и коробочку с бабкиным наследством. А еще Лялькин рисунок (тот самый, что сестренка подарила на Новый год) и фотку, где я была снята вместе с мамой и сестрой.