Точка невозврата - [12]

— П..ц, Андрюха, по лагерю стреляют, сам трассера видел!

В этот момент в лагере вырубили свет. На палатки упала темнота майской ночи, заполненной криками, руганью и нарастающей стрельбой.

— И что нам делать? — слегка растерянно произнес Андрей, глядя на Вадима.

— Не знаю, — вид у коллеги был тоже ошарашенный. Еще бы! В первый вечер командировки в АТО попасть под обстрел — неслабое начало!

Тут в палатку ворвался один из прибывших с ними «альфовцев», который, как было известно Андрею, уже успел побывать в АТО. В отличие от находящихся внутри палатки эсбэушников, он был в полной выкладке.

— Какого х… расселись, идиоты, бегом похватали автоматы и в свой окоп! Никого в палатках не должно остаться! — заорал он. — Быстрее! Палатки на раз прошиваются, вместе с вами! — и скрылся в темноте.

Андрей переглянулся с Вадимом, схватил оружие и выбежал наружу.

Картина была захватывающая: полную темноту нарушали лишь слабый свет одиноких фонариков и трассера, которые полосовали небо в разных направлениях. Так сначала показалось Андрею. Спустя какое-то время он понял, что трассера идут в основном из лагеря в сторону недалекого лесочка, откуда гораздо реже прилетают ответные очереди. В этой сверкающей темноте непередаваемой какофонией звучали звуки выстрелов, рев двигателей боевых машин и характерные крики людей…

Все это настолько ошеломило Шевченко, что он замер. Но долго вникать в эту картину ему не дали: Вадим резко дернул его за рукав:

— Че встал? Бежим к нашему окопу!

— Куда бежим?! Я ничего не вижу, хочешь шею себе сломать?

— А ты хочешь тут пулю получить, дурак? — разозлился Вадим. — Пошли, тут недалеко, как-нибудь добредем.

Офицеры осторожно двинулись в темноту. Выскочившие за ними эсбэушники также растворились во мраке растревоженного лагеря.

Андрей с Вадимом, поминутно спотыкаясь о растяжки палаток, брели в сторону их окопа.

— Слушай, а ты патроны хоть взял? — спохватился Шевченко. — А то у меня один магазин, в автомате.

— Да у меня тоже, — хмуро ответил Вадим. — Я в этой суматохе только и успел ствол схватить.

— Да уж, навоюем мы с тобой…

Спустя пару минут они добрели до линии окопов. Тут идти стало легче — несколько прожекторов освещали окрестности лагеря, и отраженный от леса свет позволял что-то разглядеть вокруг. Мужчины спрыгнули в окоп и наткнулись на ствол автомата.

— Какого…! Кто такие?!

Шевченко увидел бойца в синей милицейской форме, в бронежилете и каске.

— Спокойно, спокойно. Мы из группы СБУ, только сегодня приехали. Нам этот окоп определили для усиления.

Боец отвел автомат в сторону.

— А че вы так долго до окопа топали? Жить надоело?

— Говорят тебе — только приехали. Не успели освоиться. И вообще — старший где?

Боец махнул рукой вправо.

— Туда идите — там наш взводный.

Андрей с Вадимом перебежали по окопу. На снарядном ящике сидел молодой парень в такой же синей форме, но без каски. Рядом с ним выдавала в эфир мешанину переговоров рация.

— Ты старший тут? — Вадим тронул милиционера за плечо.

— Да. Командир взвода лейтенант Терещенко.

— Майор Шевченко, майор Трофимов, опергруппа СБУ. Мы тут посидим у тебя?

Лейтенант окинул взглядом обоих, потянул носом и усмехнулся:

— Что, ужин обломали сепары?

— Да, блин, не успели по третьей выпить за приезд. Прикинь, несколько часов, как приехали, и на тебе… А там в палатке еще столько вкусного осталось, — сокрушался Вадим.

— Лейтенант, скажи, а что вообще происходит? — Андрей присел на землю, пристроив автомат между ног.

— Да вот… Какие-то отморозки третью ночь подряд устраивают концерт. Два-три человека, дадут несколько очередей и хоронятся. Потом через минут пятнадцать — снова. И так несколько часов. Позавчера одного нацгвардейца подстрелили, тяжелый. Пока скорая из Изюма приехала, может, и помер уже.

— Представляю, как сейчас охреневают врачи в изюмской райбольнице — огнестрелы, осколочные. Они такого, наверное, в жизни не видели… — пробормотал Шевченко. — Я сам как-то не особо с этим сталкивался.

— А я такого насмотрелся, — лейтенант достал пачку сигарет, жестом предложил Андрею с Вадимом. Оба покачали головами, отказываясь.

— Наш батальон весь Майдан прошел. Еще с декабря тринадцатого. Так у нас и огнестрелы, и обгоревшие. Слава богу, двухсотых не было.

— А вы вообще откуда?

— Днепропетровск. Патрульный батальон ГУВД. Здесь уже почти месяц. Говорят, все части, кто на Майдане был, сразу в АТО кинули, типа кровью искупить, — лейтенант зло вдавил окурок в стенку окопа. — Вот и сидим тут, как дебилы.

Андрей осторожно выглянул из укрытия. Буквально в десяти метрах, за двумя рядами колючей проволоки и узкой полосой грунтовки, темнел лес.

— Слушай, лейтенант, а ничего, что лес так близко? До нас же доплюнуть можно, не то что гранату докинуть?

— Я ж говорю — сидим, как дебилы. Одни дебилы место под лагерь нашли, другие дебилы позиции выкопали, ну а мы — третьи дебилы — сидим тут как на блюдечке…

В этот момент в разговоры по рации вклинился громкий голос:

— У нас трехсотый! Срочно врача на северную сторону!

— Кто говорит?! Какую нахрен северную сторону?! Куда врачу идти, толком скажи! — раздалось сразу несколько возгласов.