Точка невозвращения - [15]

Отстреляв оба магазина, он выхватил две осколочные гранаты, метнул их за угол близлежащего ветхого строения, и, не дожидаясь взрывов, стремительно ворвался внутрь здания, куда несколькими минутами ранее американцы пригласили командиров арабских наемников и нескольких местных горцев.

От удара ноги дверь сорвало с ржавых петель и внесло внутрь помещения, одарив, судя по звуку, кого-то любовью и лаской. Далее по всем канонам штурмовых операций в дело должна была вступать граната, а лучше две, однако Михаил пользоваться ими права не имел, поскольку один из американцев нужен был ему живым, да и повредить ядерный заряд как-то не хотелось. Пришлось опять воспользоваться мощными пистолетами. Ворвавшись вслед за улетающей дверью в помещение, Кондратьев мгновенно обнаружил ненужных ему противников и выстрелил ровно семь раз. Пули с вольфрамовым сердечником на таком расстоянии не оставили людям ни единого шанса.

Черноволосый коротко стриженный американец, которого Михаил некогда называл Джоном, среагировал на внезапно возникшую угрозу похвально быстро. Он выхватил из-за спины проверенный временем HK UMP-9 и даже сумел произвести несколько выстрелов, ушедших в молоко, но причинить сколь-нибудь существенный вред столь скоростному противнику не сумел. Кондратьев выстрелил тому в плечо и, сблизившись на дистанцию рукопашного боя, отправил чужеземца в глубокий нокаут.

Вторая стадия операции завершилась. Первой было принято считать незаметное проникновение в зону вероятного боестолкновения, произведение разведывательных действий и прочих подготовительных операций. Теперь предстояло обнаружить опасный груз, взять под руку раненого американца и вывести все это хозяйство в безопасное место, минуя многочисленные облавы, как боевиков, так и вероятных гостей из-за океана. Михаил не сомневался, что ему предстоит столкнуться с силами специальных операций США. Он так же не сомневался, что его активные действия уже были известны американскому правительству, ЦРУ и прочим заинтересованным в развале России людям, а, поскольку теперь о существовании некоей группы высокопоставленных международных террористов и об их планах могли узнать в Кремле, логично было бы предположить, что на Кондратьева должны были объявить охоту все, кому не лень.

Что мог предпринять Госдеп США? А что могли предпринять люди, затратившие уйму денежных средств, времени и людских ресурсов, чтобы устроить на территории отнюдь не банановой республики сначала крупнейший теракт в истории человечества, а потом обеспечить ей гарантированный развал, окончательный и бесповоротный? Естественно, они были обязаны предусмотреть все аварийные варианты и проанализировать все возможные последствия, в том числе и негативные. Прежде всего, они должны были обезопасить самих себя, то есть сделать так, чтобы все, кто знал об операции, не сумели заговорить. Делалось это исключительно физической ликвидацией всех неугодных и много знающих, следовательно, за американцем в скором времени должны были прийти. Из этого логического заключения сам собой вытекал другой вывод: ЦРУшника надлежало беречь как зеницу ока и сдувать с него пылинки, если потребуется.

Михаил мгновенно перезарядил все свои пушки, оглядывая помещение, затопленное полумраком. Опасный груз он обнаружил тут же, и вот здесь начались первые серьезные проблемы. Кондратьев, естественно, не рассчитывал, что его операция пройдет от начала до конца без сучка и задоринки. Гладко, как известно, на бумаге, а на деле есть овраги. Ему, как суперсолдату, географические особенности места боевых действий особо не мешали, однако даже он не был застрахован от неприятных сюрпризов.

Проблема заключалась в том, что груз находился отнюдь не в единственном числе. Взрывных устройств с ядерной боевой частью вместо одного обнаружилось целых два. Но это было еще полбеды. В сообщении разведки говорилось о переносном типе носителя. Проще говоря, ядерный заряд выглядел как большой ранец и мог быть доставлен в точку инициации даже одним диверсантом. Сейчас перед Кондратьевым на полу барака лежали две разобранные ядерные боеголовки ракеты Х-55 советского образца, которые на ядерные ранцы походили так же, как новенький КАМАЗ на Оку.

— Твою ж мать! — позволил себе выругаться Михаил, разглядывая это безобразие. — И что со всем этим прикажете мне делать?

Было ясно, что оставлять боевые части ракет без присмотра нельзя, однако переть их по горам представлялось затеей и вовсе сомнительной. Суммарная масса опасного груза превышала восемьсот килограммов, и Михаил при всем своем желании не смог бы даже приподнять боевые части, не говоря уж о том, чтобы таскаться с ними. Но, все же, придумывать что-то было нужно, и придумывать, как можно скорее. Вооруженный и крайне агрессивно настроенный народ начинал приходить в себя, а Кондратьеву еще надлежало вытащить живым из этой мясорубки американца.

Как всегда, пришлось импровизировать. Перво-наперво, Михаил заминировал проход, хотя в таком обветшалом здании вход мог существовать где угодно. Вслед за этим, разведчик приподнял раненого американца, осмотрел его рану, убедился, что она не требует его срочного внимания, и попытался выйти на связь с ответственным за операцию многозвездным лицом. Лицо в генеральских лампасах отозвалось мгновенно и было чрезвычайно раздосадовано самим фактом звонка, хотя, по идее, их переговоры засечь вряд ли бы кто смог.