Точка бифуркации - [15]

— Поверь, мы догадываемся. Мы многое знаем о боге. Он хочет, чтобы мы служили ему, а мы хотим служить себе! Скажи, Гора, разве мы не можем выбрать свою дорогу сами?!

— Можете, но все равно это будет выбор Бога.

— Ты слишком самоуверен, пришелец. — Зло прошипел Люций.

— Нет, я совсем не самоуверен, просто я убежден, что те, кто не с Богом, те с Антибогом!

— А вот здесь ты ошибаешься! Наша цивилизация соблюдает строгий нейтралитет. Мы не хотим выступать в этой бесконечной войне ни за одну из сторон.

— Но так не бывает, вы заблуждаетесь!

— Вот как, заблуждаемся? То есть миллионы мудрых хоравов оказываются глупее тебя, пришлый дух?!

— Нет, не меня, вы не можете быть умнее Бога.

— Да, что ты заладил: бог, бог… — Робот встал, сошел с постамента и подошел почти вплотную к Гору. — Я знаю, что ты в него веришь, но на чем твоя вера построена? Он что, помогает тебе, заботится о тебе?

— Да.

— Глупости! Вот сейчас ты в моей власти, я легко могу распылить тебя за дерзость и упрямство, но делать этого не буду. Мы тебя будем исследовать.

— Люций, это нечестно! Вы же обещали, что я в любом случае буду иметь право выбора!

— Не отрицаю, обещал, но обстоятельства изменились. В твоей памяти есть что-то очень интересное, я это чувствую, и это будет полезно для Недины, я это тоже чувствую. Так вот, вернемся к богу, попроси у него сил, вырвись из этих пут.

— Значит, вы мне не скажете, кто за меня все решает?

— Отчего же, скажу. Твой любимый бог тобой и манипулирует. Он все делает ради себя самого.

Говоря это, Люций повернулся и пошел к правой стене, там он протянул щупальца, пространство перед ним колыхнулось полупрозрачной складкой, он вошел в нее и исчез. Гора, наблюдавший за ним, почувствовал, что уловил во время перехода своего коварного собеседника, некую волну. Она выплеснулась из него кратким импульсом, но он ее принял и, самое главное, понял. Он мог воспроизвести ее! Более того, она легко улеглась у него в сознании, обросла неведомыми нитями, стала частью него. Видимо, увлекшийся разговором Люций, вовремя не отключился от его сознания и невольно выдал тайну перехода.

Гора интуитивно напрягся, как бы поглаживая своими мыслями нежданно пришедшее знание, и оно благодарно зашевелилось, высвечивая в окружающем мире невидимые прежде грани, за которыми прятались новые пространства. Одновременно он вспомнил высокомерное поведение Люция, и внутри него родилось возмущение. Ведь тот не ему бросил вызов, богу!

— Господи!, — Взмолился Гора. — Не покинь меня, дай мне силы противостоять твоим отступникам! Не наказания ради, а для возможного вразумления!

Он напрягся, преодолевая оковы. Под его усилиями они вдруг стали мягкими и вязкими, они еще пытались сдерживать его, но сила из них уходила, а он рос, ширился, возвращаясь в свои прежние размеры. Он не стал ждать, когда упрется в потолок, он просмотрел открывающиеся отсюда многомерные переходы, и неведомым чутьем определил тот, который вел за пределы сферы. Он открыл его пошире и сгинул.

* * *

Гора легко и непринужденно двигался внутри этой огромной полуискусственной планеты. Его никто не преследовал, видимо, Люций даже предположить не мог, что его пленник сможет освободиться. А Гору их было жаль. Какая могучая цивилизация, в совершенстве овладевшая материей, пространством, а все силы бросила на обеспечение бессмертного и беззаботного существовании своих членов! За высокомерное обращение с ним он на них не обижался, ведь у него впереди тоже была целая вечность. Ну, взяли бы его в плен, ну, подержали бы какое-то время. А может, действительно смогли бы открыть ему память? Нет, он обязательно сюда вернется. Зачем? Гора не мог себе ответить, зачем, но знал, что если найдет свое солнце, то потом вернется на Медину, чтобы спасти хоравов. От кого? Да, от самих себя! Ну, нельзя же так пренебрегать Богом. Или можно? Ведь он их не наказывает. Ну, и что? Он ушел от них, вот и наказание. Рано или поздно они поймут, что без Бога в душе пусто!

Гора беспрепятственно вылетел в открытый космос и еще раз оглянулся, чтобы запомнить. Он не боялся потом не найти Медину, он точно запомнил, где их искать, теперь он это умел делать, неизвестно как, но умел. Например, если бы он захотел, то легко бы вернулся на Близкую. Вон она, правее, вверху. Но у него другая задача, он должен искать свое солнце. Гора, конечно же, понимал, что все его доводы не являются бесспорными, но копаться в этом, искать доказательные аргументы не хотелось, он просто верил, и все. Несмотря на свое добродушное отношение к хоравам, пока попадаться опять им в лапы не хотелось. На всякий случай он покинул их систему, оставив ее позади в виде туманного пятнышка.

И вот Гора, как и прежде, висел в пространстве, спокойный и умиротворенный. Он любовался необъятностью мира, а также новыми его сторонами, которые прежде не мог видеть. Теперь пространство не казалось пустым. Глядя на вселенную как бы под разными углами зрения, он то тут, то там замечал пространственные складки, скрывающие переходы в соседние измерения. Чем больше он вглядывался, тем гуще космос зарастал ими. Они уже не спрашивали его разрешения проявиться, они самовольно вырастали из ничего и тянулись друг к другу, сливаясь в замысловатые узоры, похожие на пчелиные соты. Горе стало страшно, ему показалось, что еще немного, и он застрянет в этом необычном пространстве, твердеющем, словно жидкое стекло. Усилием воли он стряхнул с себя наваждение и бережно подвинул новое знание куда-то вглубь своей памяти, так чтобы не попадалось случайно, но и не терялось. Пространство вокруг превратилось в привычный космос и Гору очень не хотелось больше нарушать этот порядок, даже если он был иллюзией, скрывающей истинное положение вещей. А еще он решил, что ему надо уходить отсюда в трехмерную вселенную, потому что все последние события указывали, что это именно его измерение.