«Тобаго» меняет курс ; Три дня в Криспорте ; «24-25» не возвращается - [30]

Шрифт
Интервал

Матросы были злы, неразговорчивы. Тошнило от спертого влажного воздуха кубрика, разлитой похлебки и кофейных луж, сырой одежды, раскиданной в беспорядке. Даже сменившийся с вахты Курт больше не убирал свои резиновые сапоги на место — все равно через минуту они будут путешествовать по всему кубрику.

В первый момент матросы не обратили внимания на Августа, который еще в дверях возбужденно крикнул:

— Слушайте! Слушайте, эй, вы! Только что зайца нашли. Вы бы посмотрели на него! Парень — будь здоров! Тайком границу Латвии перешел. Из тюрьмы удрал. Разделался с десятком фараонов. Прыгнул в Даугаву и доплыл до «Тобаго». И теперь влип.

Август лишь мельком слышал о Дрезине, но ему очень хотелось подать новость в ореоле романтики.

— Твой таинственный корабль уже отправился на дно? — без энтузиазма поинтересовался Курт. — Что у тебя за новое чтиво?

— Я твои проклятые книги насмолю и заткну ими тебе глотку! — разозлился боцман.

— Ну, чего вы ерепенитесь, — оправдывался Август. — «Таинственный корабль» — мура! Заяц-то коммунистом оказался!

— Кто?

— Да говори ты толком, книжная душа! — «прикрикнул на него Галениек.

— Сколько раз вам говорить? Тот, кого Квиесис велел посадить под замок.

— Посадить? Кого? — не понимал Курт.

— Ну того… Сказал же, коммуниста.

— Кто тебе наплел все эти басни?

— Да про это уже вся Европа знает! Алиса рассказала Валлии, Валлия Цепуритису, он — мне…

— Трепешься! С каких пор Алиса такая умная?

— Так его нашли у нее в каюте. Сама прятала, а теперь на попятную…

— Ясно, — сказал Галениек. — Разве можно на баб полагаться? Лучше бы к братве пришел.

— А куда ему деться? Все равно здесь будет жить, когда кэп определит его на работу. — Курт задумался. — Робу я ему мог бы дать, а сапог у меня самого одна пара.

— Да вы что — спятили! — Август потерял терпение. — Никуда его не выпустят. Повезут обратно в Ригу и сдадут полиции. Его посадят!..

— Это ты Зигису расскажи, я не сегодня родился, — перебил его Галениек. — Сам отсидел шесть месяцев за контрабанду. Но меня поймали в порту. В море человек может делать что хочет…

— Контрабанда — другое дело. Это чистая коммерция, — сказал боцман. — А от политики — руки прочь. Хоть на суше, хоть на корабле, все одно! От политики — подальше.

— А я тебе говорю, что у них этот номер не пройдет! — распалялся Галениек. — Это им не плавучая тюрьма, а порядочный латвийский пароход!

— А Цепуритис что про это говорит? — спросил Курт у Августа.

— Что ему сказать, — развел руками боцман. — Закон есть закон.

— Ну, это мы еще поглядим! — Галениек поднялся. — В море человек есть человек. Пошли, братва, к Цепуритису, надо выручать малого!

…Каюта Квиесиса была самая роскошная на судне. Иначе и не могло быть. И Квиесис гордился этим. Он гордился треугольным письменным столом орехового дерева, помещавшимся в углу под иллюминатором; трехстворчатым зеркальным шкафом, сделанным лучшими краснодеревщиками; широкой кроватью, заменившей тут обычную для остальных кают койку. Но больше всего Квиесис любил похвастаться драпировкой, которую самолично выбирал в лучшем магазине Дублина: и шторы, и обивка кресел, и портьеры, и покрывало на кровати — все было из синего шелка, напоминавшего залитое солнцем море.

И на этом великолепном покрывале, как был, в костюме и ботинках, лежал и беспокойно ворочался Квиесис.

Океан то и дело пригоршнями швырял воду в иллюминатор. Упругие брызги зарядами дроби стреляли по толстому стеклу, и у Квиесиса было такое чувство, будто он не в запертой каюте, а в крепости, осажденной противником.

В дверь постучали.

— Отец!

Опять Алиса!

— Отец, открой дверь!

— Я сейчас не могу с тобой разговаривать. Не могу и не желаю.

— Открой! — крикнула Алиса. — Открой, иначе… я сама не знаю, что сделаю, если…

— Что ты от меня хочешь? Даже на своем судне нет больше покоя. Все в заговоре, все бунтуют!

Квиесис отвернулся и закрыл ладонями уши. Некоторое время еще смутно слышался стук, потом все стихло.

Квиесис сел, скинул пиджак. Ему было нестерпимо жарко. Пылали щеки, уши, виски. Лоб покрылся испариной. И каюта качалась. Это не морская болезнь, нет, море ему нипочем. Квиесис поглядел на ковер. В глазах замельтешило, красный узор завертелся вихрем, превратился в пламя.

Алиса просто ненормальная. Чего она там только не наговорила! Впору подумать, что она влюблена в этого красного. Эх, лучше бы насчет этого не заикаться! Вот Алиса и взбеленилась. Теперь угадай, что она выкинет назло отцу. Разве Квиесис не знает свою дочь? Кто еще мог бы так вскинуть голову и заявить: «Да, я люблю его. Сперва сама не сознавала этого, а теперь поняла!»

Ничего-то девчонка не знает, ничего не понимает в жизни. Интересно, что бы она делала, если бы узнала, что «Тобаго» — это теперь все, что у них осталось, что в нем единственная надежда спастись от нищеты? Она бы живо отвернулась от того, кто уже протянул руку и собирался прикарманить ее добро. Ей бы и в голову не пришло полюбить человека, для которого цель жизни в том, чтобы все отнимать у других, в том числе и у нее. Проклятые коммунисты! Мало того, что они уже отняли отечество, так теперь, того гляди, отнимут и судно. Они даже его семью разрушают.


Еще от автора Анатол Имерманис
Искатель, 1963 № 04

На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу В. Михайлова «Черные Журавли Вселенной».На 2-й стр. обложки: рисунок П. Павлинова к повести Г. Цирулиса и А. Имерманиса «24-25 не возвращается».На 4-й стр. обложки: «Дороги пустыни». Фрагмент фотографии Д. Бальтерманца с выставки «Семилетка в действии».


Последняя индульгенция. «Магнолия» в весеннюю метель. Ничего не случилось

В сборнике представлены произведения трех латышских прозаиков.Повесть М. Стейги «Последняя индульгенция», занимательная и остросюжетная, касается важных нравственных и социологических проблем.Роман Г. Цирулиса - иронический детектив, герои которого шесть молодых офицеров, только что окончившие Высшую школу милиции.Действие романа А. Колбергса происходит в то время, когда «застой» уже признается фактом, но еще никто не может сказать, когда он будет ликвидирован.Содержание:Миермилис Стейга. Последняя индульгенцияГунар Цирулис.


Ночь на хуторе Межажи. Смерть под зонтом. Тень

Сборник латышского детектива знакомит русских читателей с произведениями, в которые исследуются социальные и психологические причины преступности в нашем обществе, а также некоторые теневые стороны западного образа жизни.


Смерть под зонтом

Предприимчивый продюсер начинает новый грандиозный проект, связанный с небольшим провинциальным городком Александрия. Планов у продюсера громадье – тут и выпуск джазового альбома, и съемка полнометражного документального фильма, посвященного жизни города, и гангстерский фильм о дерзком ограблении банка.И вот накануне съемок важнейшего эпизода ограбления оказывается, что не смотря на отсуствие главного оператора, эпизод уже не только снят, но и банк ограблен, причем совершенно по-настоящему...


Чудо Бригиты. Милый, не спеши! Ночью, в дождь...

В сборнике представлено творчество трех латышских прозаиков. В. Кайяк — мастер психологически тонкого рассказа и автор увлекательных детективных романов. Сколь бы сложна ни была интрига у Кайяка — автора детективного романа «Чудо Бригиты», в ней обязательно проявит себя Кайяк — психолог. Интересная фабула — не единственное и не главное достоинство романа, оно — в постановке сложных психологических проблем.  Творчество Г. Цирулиса хорошо известно русскому читателю. Новый роман «Милый, не спеши!» написан от имени журналиста, который становится участником расследования преступления.


Смерть на стадионе

Остросюжетная повесть из ежегодника «Приключения» 1989.


Рекомендуем почитать
Один коп, одна рука, один сын

Хрупкая, как яичная скорлупа, и твердая, как бетон, — вот две стороны ее натуры. Она может часами мучиться из-за царапины на автомобиле. А может легко переехать того, кто, по ее мнению, этого заслуживает.В сумочке любимый пистолет, «магнум» сорок четвертого калибра; она прекрасно выглядит в дизайнерском комбинезоне для беременных и туфлях на высоком каблуке. На пальце кольцо с бриллиантом за сто тысяч, на запястье часы «Патек Филипп».Красивая женщина, любящая супруга, мать, ждущая появления второго ребенка.


Австралийская улика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Две коровы и фургон дури

Жизнь у молодого деревенского парня Эллиота Джексона и раньше была непростая. Впечатлительному и наделенному наследственным даром предчувствия, читающему невидимые знаки, ему хронически не везет с самой обычной работой. А тут еще лучший друг Спайк находит среди леса плантацию конопли и, недолго думая, похищает весь урожай. И для обоих друзей начинается настоящий кошмар: приятели оказываются вовлечены в чужую жестокую игру.


Шок-н-Шоу

Во время телесъемок грандиозного реалити-шоу «Звездолет» совершено жестокое преступление. Убит муж руководительницы проекта, автор многих эстрадных хитов Вениамин Молочник. Участники проекта в шоке, но… show must go on — шоу должно продолжаться! А через несколько дней найден убитым следователь прокуратуры, которому было поручено расследование. Подозрение падает на известного московского шоумена. Но не причастна ли к убийству одна из участниц проекта, восходящая поп-звезда, с которой постоянно общался убитый автор хитов?


Дьявольское биополе

В книге мы снова встретимся со следователем прокуратуры Сергеем Рябининым, известным нам теперь не только по литературным произведениям, по и телефильму «Переступить черту», снятому по роману «Долгое дело». Повесть «Дьявольское биополе» еще ждет своего сценариста. К этому присоединяются и все многочисленные любители психологического детектива.


Убили Винни

Мелкий вор Ники Беркетт пытается выжить на «грязных улицах» Восточного Лондона. Внезапно его жизнь меняет непредвиденное событие: наркодилеры, намеревающиеся взять под контроль район, жестоко убивают его друга Винни. Ники решает отомстить за его смерть и разрабатывает хитроумный план с участием «крутых ребят» всех мастей.Много лет занимавшийся социальной работой среди заключенных, Джереми Камерон убедительно и живо рассказывает о криминальных разборках между обитателями лондонского Преступного мира.


Черный тюльпан

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий глаз Шивы

Фантастико-приключенческий роман «Третий глаз Шивы» посвящен работе советских криминалистов, которые на основе последних достижений современной науки прослеживают и разгадывают удивительную историю знаменитого индийского бриллианта, расшифровывают некогда таинственные свойства этого камня, получившего название «Третий глаз Шивы».


Фаэты

Роман «Фаэты» повествует о гибели пятой планеты солнечной системы из-за ядерного взрыва океанов, о судьбе уцелевших героев и их потомков.


Полдень, XXII век

«Полдень, XXII век». Центральное произведение знаменитого цикла братьев Стругацких о мире будущего. Шедевр отечественной (и мировой) утопической фантастики, выдержавший проверку временем — и сейчас читающийся с таким же удовольствием, как и десятилетия назад. Роман, который сами авторы называли книгой о «Светлом, Чистом, Интересном мире».