То, ушедшее лето - [80]
Из кармана своей вытершейся плюшевой жакетки Катерина достала большой складной нож, открыла его и стала осторожно разрезать на Ките одежду. Когда оголился его впалый мальчишеский живот, она увидела ниже пупка маленькую, почти не кровоточившую ранку, и с ужасом подумала, что это все, конец — от такой раны не спасет даже самый лучший доктор. И на какое-то время она будто окаменела.
Удар под правую лопатку был настолько неожиданным, что Катерина, упав лицом на недвижного парнишку, даже не поняла сначала, что же произошло?
Друян целился бабе в затылок, но в самый момент выстрела у него опять закружилась голова, и теперь он не знает, куда попал. Ничего. Надо полежать, пока этот раскачивающийся мир снова не примет нормального положения, а потом выстрелить еще раз. Раз уж Друян решил не помирать, стало быть, Катерину надо кончить.
Да, за то время, что он здесь валяется, Друян немного очухался и твердо решил выкарабкаться. Игрушечными пульками Друяна не убьешь. У него самого был когда-то такой пистолетик. «Дамский» браунинг, калибр — 6,35. Задолго до войны это было, когда еще Друян ходил с дружками в волость, на танцульки. У дружков только финки были, и на друяновский браунинг глядели они с восхищением и откровенной завистью.
Местные власти старались, конечно, не допускать на деревенские балы вооруженных парней, которые, все время подогреваясь самогоном, могли без долгих раздумий учинить жестокое кровопролитие, поэтому на подходе к волостному центру частенько стояли айзсарги или полиция, ощупывавшие идущих — на предмет оружия.
Но Друян над этими стражами порядка наглейшим образом издевался. Как только его останавливали, он тут же выворачивал карманы, шмякал о землю картуз и делал вид, что собирается спустить штаны. Вокруг хохотали, а браунинг его между тем благополучно грелся за лифчиком какой-нибудь большегрудой Юльки, сопровождавшей парней на «увеселительное начинание».
Однако стрелять в людей из этого самого браунинга Друяну так никогда и не пришлось. Зато уж как он палил в свинью, откуда-то забредшую к ним в огород! Все шесть патронов расстрелял, а той — хоть бы хны! Визжит, носится, как очумелая, а подыхать — ни в какую. Тогда-то Друян и понял, что оружие это действительно «дамское», для форсу только, и продал его. За хорошие, между прочим, деньги.
Все это приводило к выводу: можно, а значит и надо, обязательно надо выжить!
И вот же, принес черт бабу! И бросилась баба не к Друяну, а к пащенку. Тут он и понял, что Катерина — свидетель, но не в друяновскую пользу, а вечная для него угроза, потому как такая стерва, если ей что-то втемяшится в дурью голову, матку бозку продаст ради своей фантазии. И Друян выстрелил. А теперь вот лежит, ослабев от подступившей к горлу дурноты, и ждет, когда остановится проклятая карусель, на которой его закружило, как только он тщательно прицелился в затылок Катерине.
Когда от жестокого удара в плечо Катерина упала ничком, мысли у нее на какое-то время смешались и, хотя выстрел она, конечно, слышала, но не сразу связала его с этим ударом. Однако состояние оглушенности скоро прошло, и тогда Катерина почувствовала, что и плечо и правая рука у нее совершенно отнялись, а нечто щекочущее, ползущее ей под мышку — это струйка крови, и поняла, что свалил ее выстрел Друяна и лежит она поперек парнишки, придавив его своим, по-мертвому отяжелевшим телом.
Опершись левой рукой о землю, она сначала привстала на колени, а потом уже и на ноги поднялась, все еще не глядя на Друяна и каждую секунду ожидая нового выстрела. Но выстрел почему-то запаздывал, и Катерина, не поворачивая головы, скосила глаза в сторону этого гнусного пса. Он лежал в той же позе, что и раньше, впору было усомниться: он ли стрелял? Но Катерина не усомнилась и, не выпуская его из виду, быстро нагнулась и левой рукой схватила лежавшую на земле двустволку.
У Друяна сквозь стиснутые зубы вырвался то ли хрип какой-то, то ли стон. Значит, следил он за нею, гад.
Да, он следил за нею из-под полуприкрытых век. Земля все еще противно покачивалась, но уже не так сильно и, увидев, что Катерина приподнимается, он попытался собрать все силы и всю свою волю. Ему хотелось выстрелить сейчас же, без промедления, но он заставил себя лежать недвижно, промахнуться — значило для него теперь верную смерть.
Он видел, как баба левой рукой подняла двустволку — правая у нее будто плеть повисла, — но все еще медлил. А она с неожиданной ловкостью быстро взвела курки и, прижав ружьецо к бедру, двинулась прямо на Друяна, направляя на него стволы.
По всему его телу судорожной волной прокатилась дрожь. Как всякому человеку, ему случалось крепко пугаться чего-то, но только сейчас, впервые в жизни, узнал он, что такое смертельный страх. Он уже не думал о том, чтобы прицелиться и выстрелить наверняка. Хладнокровие, выдержка, сама способность рассуждать — все разом исчезло в ошеломительном ужасе. Вскинув руку, не целясь, он нажал на спуск и закричал таким исступленным, звериным криком, что звук выстрела совершенно угас в нем. А вот грохот двустволки все-таки перекрыл этот крик. И не только перекрыл, но и оборвал — мгновенно и навсегда.
У каждого человека есть периоды жизни, которые особым образом отразились в его сознании, оставили неизгладимые следы, запомнившись в мельчайших подробностях. Одним из таких отрезков моей жизни является период пребывания во Вьетнаме.
В книге показаны героические действия зенитчиков в ходе Сталинградской битвы. Автор рассказывает, как стойко и мужественно они отражали налеты фашистской авиации, вместе с другими воинами отбивали атаки танков и пехоты, стояли насмерть на волжских берегах.
В новую книгу писателя В. Возовикова и военного журналиста В. Крохмалюка вошли повести и рассказы о современной армии, о становлении воинов различных национальностей, их ратной доблести, верности воинскому долгу, славным боевым традициям армии и народа, риску и смелости, рождающих подвиг в дни войны и дни мира.Среди героев произведений – верные друзья и добрые наставники нынешних защитников Родины – ветераны Великой Отечественной войны артиллерист Михаил Борисов, офицер связи, выполняющий особое задание командования, Геннадий Овчаренко и другие.
Хотя горнострелковые части Вермахта и СС, больше известные у нас под прозвищем «черный эдельвейс» (Schwarz Edelweiss), применялись по прямому назначению нечасто, первоклассная подготовка, боевой дух и готовность сражаться в любых, самых сложных условиях делали их крайне опасным противником.Автор этой книги, ветеран горнострелковой дивизии СС «Норд» (6 SS-Gebirgs-Division «Nord»), не понаслышке знал, что такое война на Восточном фронте: лютые морозы зимой, грязь и комары летом, бесконечные бои, жесточайшие потери.
Роман опубликован в журнале «Иностранная литература» № 12, 1970Из послесловия:«…все пережитое отнюдь не побудило молодого подпольщика отказаться от дальнейшей борьбы с фашизмом, перейти на пацифистские позиции, когда его родина все еще оставалась под пятой оккупантов. […] И он продолжает эту борьбу. Но он многое пересматривает в своей системе взглядов. Постепенно он становится убежденным, сознательным бойцом Сопротивления, хотя, по собственному его признанию, он только по чистой случайности оказался на стороне левых…»С.Ларин.
Он вступил в войска СС в 15 лет, став самым молодым солдатом нового Рейха. Он охранял концлагеря и участвовал в оккупации Чехословакии, в Польском и Французском походах. Но что такое настоящая война, понял только в России, где сражался в составе танковой дивизии СС «Мертвая голова». Битва за Ленинград и Демянский «котел», контрудар под Харьковом и Курская дуга — Герберт Крафт прошел через самые кровавые побоища Восточного фронта, был стрелком, пулеметчиком, водителем, выполняя смертельно опасные задания, доставляя боеприпасы на передовую и вывозя из-под огня раненых, затем снова пулеметчиком, командиром пехотного отделения, разведчиком.
Тридент Мортон - владелец огромной финансовой империи, но он не руководит ей. Новый проект империи - транснациональная телевизионная сеть, вещающая о событиях, который происходят прямо сейчас. Транс Мортон показывает войны, катастрофы и преступления раньше, чем о них узнают другие. А тот, чьё имя носит это образование, всерьёз думает об уходе от этой реальности, и даже не исключает побега в анабиоз.
«ДВЕРЬ С ТОЙ СТОРОНЫ» Космический корабль «Кит» при переходе из сопространства в наше пространство поменял знак (полная инверсия: право-лево, антивещество и т.п.). Из-за этого он не может вернуться на Землю или другую планету из обычного вещества. Корабль уходит от Земли и в поисках антизвезды… «ИСТОК» Земная экспедиция по планетам, обогнавшим Землю по цивилизации. Гигант-планета, на которой все земные тенденции доведены до предела, главным образом, положительные: всевозможные механизмы, мощная энергетика и т.п.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга — ожерелье переходящих одна в другую новелл — повесть о людях Арктики. В ней читатель найдет научную фантастику и приключения; необычайность и достоверность. Центральное место занимает волнующая загадка тунгусского метеорита. Художественный текст дополнен подробным научно-популярным изложением проблемы.Автор — Александр Казанцев много путешествовал по Арктике, написал научно-фантастические романы «Пылающий остров», «Арктический мост», «Полярная мечта».Содержание:ПомощьОстановленная волнаПолярный ВарягОстров ИсчезающийЛьды и лодкаЛюбовьПоединокПротив ветраМеханикНаходкаГость из КосмосаМарсианинМедвежатаТрехлапаяВ туманеКатер в мореНетронутый столПластинка из слоновой костиНыряющий островЛево на борт!Вера в человекаПолярной ночьюНовогодний тостХудожник: Ю.