То самое копье - [80]

Войско выступило на рассвете, вслед за ушедшими в ночь передовыми отрядами. Словно очнувшийся от сладкой дремы спрут, огромное чудовище, управляемое стальною дланью Тимурленга, сдвинулось с места и поползло по едва различимым дорогам, плавно вытягивая вперед стальные щупальца полков. Неторопливой рысью поглощали пространство, травя сады и нивы, конные орды из Моголистана и Мавераннахра, Шираза и Хузистана, Хорасана и Герата, числом полтораста, составленные из двунадесяти народов и бесчисленных племен. Они шли спереди, справа и слева, и удивленное солнце, щуря лучистые глаза, задыхалось от пыли, поднятой тысячами и тысячами копыт.

За всадниками шли пешие дружины. Они были не столь многочисленны и решали исход дела лишь при штурме городских стен. Ратники имели легкие стеганые доспехи и полагались более на меч, нежели на лук. Пехотинцы вербовались из городских лавочников, водоносов, слуг и воров, не имевших представления о том, что такое конь. Господин счастливых обстоятельств не доверял этому сброду. В сражениях пехота использовалась в качестве заслона. Выстроенная в центре, она принимала на себя первый, самый отчаянный натиск врагов и поглощала их, подобно тому, как зыбкий песок затягивает неосторожную лань. А чтобы пехота не вздумала вдруг побежать, за ее спиной становились отборные тумены всадников из Мавераннахра, полки самого Тимурленга. Они остановят бегущих и будут сечь их, как врагов, пока все войско не развернет крылья и не взмахнет ими, как хищная птица перед тем, как броситься на добычу.

Тимурленг поймал себя на том, что невольно размышляет о предстоящем сражении. Дернув поводья, дабы поправить шаг громадного вороного жеребца, равного которому еще не рождала степь, Господин счастливых обстоятельств скосил глаза на скакавшую рядом Шеву. Та поймала его взгляд и улыбнулась в ответ.

Судьба нередко баловала Охотницу своими причудливыми зигзагами, но, пожалуй, еще никогда не была столь прихотлива и своенравна. За последние несколько дней произошло столько событий, что нетрудно было и потерять голову. Причем в буквальном смысле.

Вопреки всему Шева добилась своей цели. Неожиданно для самой себя она очутилась подле Тимура, а значит, и подле копья, за которым охотился величайший из преступников Пацифиса Арктур. Однако насладиться торжеством Шеве не удалось. Неприятности, начавшиеся накануне, не ограничились ее похищением. Бесследно исчез Пауль. Агенты Управления, внедренные в войско Тимура, поведали Шеве, явившейся в сопровождении телохранителей Господина счастливых обстоятельств за своими вещами, что юноша отправился на ее поиски и не вернулся. У Охотницы были основания подозревать, что к исчезновению Пауля приложили руку сами агенты, и она даже сообщила о своих подозрениях Сурту, но на том все и закончилось. К исходу четвертого дня пребывания Шевы в Отражении, классифицируемом Службой времени как 1048/1/1, расклад был таков: Шева заняла исходную позицию и была готова встретить Арктура; Пауль исчез; Сурт был в курсе происходящего и следил за событиями через Шеву, наблюдателей и, не исключено, лично; Тимур, похоже, был готов влюбиться в Шеву, а его гигантское войско неудержимой лавиной приближалось к Анкаре сердцу владений османского султана Баязида. Но главное — Арктур упорно не давал о себе знать. И это беспокоило Шеву.

Но Тимуру вовсе незачем было знать о чувствах, терзавших его спутницу, и Охотница заставила себя улыбнуться искоса поглядывавшему на нее старику.

Все эти дни Господин счастливых обстоятельств был предельно предупредителен с Шевой, однако ее положение оставалось неопределенным. Шева не была пленницей, ее не держали взаперти, но и не была гостьей, ибо слуги Тимура следили за каждым ее шагом. Поначалу Шева ожидала, что старец проявит к ней вполне естественный интерес, тем более что, несмотря на преклонный возраст, он еще не избегал женщин. Но ничего подобного не произошло. Тимур был предупредителен, но не более того. Для Шевы разбили палатку рядом с огромным шатром Тимура, ей дозволялось сидеть у его ног и брать куски с его блюд, ей не требовалось спрашивать разрешения, чтобы молвить слово. Тимур даже разрешил ей ограничиваться поклоном, когда все прочие, даже самые близкие ему люди, падали ниц. Он сказал, тая усмешку:

— Женщина, способная поставить мужчину на колени, достойна сама не преклонять их. — У старика был острый ум.

Одним словом, Шева оказалась в весьма странном положении. Невидимые нити связывали ее с одним из самых ужасных и отвратительных людей, каких только знало время. И странно, этот человек не вызывал у нее ни ужаса, ни отвращения. Напротив, она с интересом приглядывалась к нему, но совсем не так, как к опасному хищнику. Господин счастливых обстоятельств занимал Шеву как человек, со всеми его достоинствами, а их у Тимура было немало, и недостатками, которых было еще больше, а также слабостями, свойственными каждому. Тимура же, в свою очередь, неодолимо тянуло к Шеве. Он называл ее странным именем Лейла, которое придумал ей Сурт, а в его колючих глазах Шева ловила порой настороженность и то странное чувство, которому не могла дать объяснения.