То есть это - [41]

Кто-то вроде Морарджи Десаи, в возрасте восьмидесяти пяти лет, все еще пытается снова стать премьер-министром Индии… Что же говорить о детях? Если вас интересуют плюшевые медвежата, то что же говорить о детях? А как же молодые люди, которым действительно нужно пространство и возможности? Эти старые дурни все время лезут вперед, не останавливаясь. Для политиков нет пенсионного возраста, как и для богачей. Они никогда не уходят в отставку, они только умирают. И только тогда они вынуждены неохотно уйти в отставку, а иначе они и не подумают сделать это.

В Лондоне есть медицинский колледж. Человек, основавший колледж, который дал на него деньги, всю жизнь председательствовал в его совете. Когда он умер, обнародовали его завещание, и все люди были озадачены и потрясены. Его завещание звучало так: «Все мои деньги я оставляю колледжу, но только если я продолжу председательствовать в его совете». Он умер, но все равно председательствует! Вот уже двести лет он продолжает председательствовать в этом медицинском колледже. Его тело сохранили. Оно восседает на месте председателя. Собирается совет, и он на нем председательствует. Конечно, всю работу ректора колледжа за него выполняет другой человек, но настоящий ректор сидит в кресле! Даже после смерти люди не хотят уходить в отставку, и вот вам пример.

Только представьте себе такой совет. Как чувствуют себя живые деканы, сидя рядом с мертвецом, с трупом! Он ректор, и они должны обращаться к нему: «Сэр, господин ректор…»

Но так дело обстоит во всем мире! В Шри-Ланке премьер-министром стал девяностолетний старик! Эти мертвецы непременно породят дурные чувства в молодом поколении, а ведь они еще говорят, что плохо ведет себя как раз молодое поколение. Это не так.

Когда люди жили не так долго, когда люди жили не дольше семидесяти лет, проблемы не было, и молодое поколение могло мириться с их существованием, надеясь, что они рано или поздно умрут. И они не спешили убивать их. Но в наше время медицина добилась того, что люди живут непредсказуемо долго.

В России живут тысячи людей, которым перевалило за сто пятьдесят лет, и они все еще работают. Чего же вы хотите? Молодое поколение неизбежно разгневается. Рано или поздно молодые люди начнут убивать этих стариков, им просто придется делать это! Сколько же можно терпеть их? Они уничтожат всю вашу жизнь! Возможно, они умрут, когда вам стукнет сто лет, но тогда уже другие молодые люди станут толкать вас в могилу!

Люди хорошо просчитали, так что, когда дети возвращались из гурукула… Эти ашрамы назывались гурукулами. Гурукул означает место, в котором живет мастер и его семья. А его семью составляют как раз ученики. Мастер живет в гурукуле со своими учениками. Это и есть семья мастера, община мастера.

Когда дети начинали возвращаться домой, их отец и мать, все старшие должны были радостно отдыхать, потому что теперь их обязанности переходили к детям. Двадцать пять лет они еще оставались в доме, чтобы помогать детям жить в мире, чтобы передать детям мирской опыт. А когда домой начинали возвращаться внуки, старики снова отправлялись в ашрамы.

Вот полный круг жизни, четыре его стадии. Жизнь начинается в ашраме и заканчивается в нем же. Жизнь начинается в ашраме с ученичества и заканчивается также в ашраме — уже в роли мастера. Круг замыкается. Семидесятилетний человек жил так: двадцать пять лет он приобретал опыт рядом с мастером, двадцать пять лет он подвергался мирским испытаниям, двадцать пять лет он медленно отходил от дел, неспешно отрекался от мирских вещей, медленно отворачивался от внешнего мира в медитациях, а затем он возвращался в лес, в ашрам. Теперь он сам был полноправным мастером: он жил в полную силу, изучал жизнь всеми возможными способами, видел и священное, и мирское, и он сам становился мастером, и уже к нему снова приходили дети.

Мастер в Упанишадах говорил с невинными людьми, неиспорченными миром, свободными от скептицизма и цинизма, доверяющими и любящими.

Будда через двадцать пять столетий говорил с совсем другой аудиторией. Ашрамы исчезли, и вся прекрасная система обучения умерла. Она умерла из-за джайнов. Они виновны в гибели ашрамов, потому что они настаивали на том, что мастера не должны жить на одном месте. Джайны отвергают жизнь, и они столь же древни, как и Упанишады. Они настаивали на аскетизме, на отречении от мира, на том, что нельзя жить на одном месте, потому что, если вы живете на одном месте довольно долго, тогда вы можете привязаться к этому месту. Они так боялись привязанности, они были так одержимы этим страхом, что жили в боязни и панике.

Джайнскому муни, то есть джайнскому монаху, разрешается оставаться в одном городе только три дня, а потом он должен уйти из него, потому что, если он останется на более длительный срок, тогда, возможно, он завяжет дружбу, полюбит кого-то, привяжется к месту и людям и уже не захочет идти дальше.

Джайны против ашрамов. Ашрам означает, что мастер живет в нем постоянно вместе с учениками. Джайны настаивали на том, чтобы джайнский монах был странником, чтобы он нигде не останавливался. Они разрушили прекрасную систему обучения Упанишад, они полностью разрушили ее. И джайнская точка зрения больше понравилась людям, потому что люди настолько глупы, что их привлекает любое неестественное явление. Людям понравились джайнские муни. Люди полагали, что они по-настоящему отреклись от мира, потому что провидцы Упанишад жили очень просто, как и все. Единственное различие было в том, что они имели обыкновение жить в лесах. Конечно, жизнь в лесу была гораздо более прекрасной, чем жизнь в миру. Они не были против мирских дел, но они знали красоту леса, природу, все ее радости и погоды. Они не были против мира, они любили красоту природы. Они жили в лесу не по какой-либо отрицательной причине, а по положительной причине. Они любили деревья, диких животных, цветы, тишину лесов. Они сильно любили лес. Они были поэтами. Их уход в лес был не отречением, а радостью в природе. Запомните это различие.