То, что действительно важно - [13]

И еще, мои далекие предки из кубанских казаков, а ты знаешь, что такое генетическая память, неуч?

Я и на любой машине могу, и океанскими судами управлять. Да мне один раз друзья даже кукурузник пилотировать доверили. Минут десять всего, но это же не кобыла.

Еще я, кстати, всегда в будущем оказаться мечтал, чтобы на флаерах летать, а вовсе не в вашем средневековье дремучем, где даже бритв приличных нет. Каждый раз бреешься и потом холодным исходишь, когда по горлу опасной бритвой проводишь.

И нечего смеяться, сказал. Это не то, что ты думаешь. Не собираюсь я падать, приноравливаюсь я, как на скаку предметы с земли подбирать. И сестре своей тоже скажи, чтобы не смеялась, иначе лопнет сейчас. А мамке твоей я сам все ночью скажу, она для этого специально и приходит, чтобы меня послушать.

Вот с языком все хорошо идет. После первой нашей ночной встречи с Анютой, меня как прорвало, сам даже не ожидал. Видимо назрело уже, и произошел качественный скачок. Или метод такой хороший, в постели разговаривать.

Хотя это как посмотреть. Была у меня одна знакомая, без имени обойдусь. И вот познакомилась она с парнем. Встретились они в стране, где оба были иностранцами.

Все у них было замечательно, отношения прекрасные и спали вместе. Только одна маленькая проблема, не понимали они друг друга. Как захочется им по душам пообщаться, шли они в интернет-салон и общались, через электронного переводчика. Еще шутили над ней, как же ты, мол, умудрилась в стране с самым большим населением, в Китае, американского негра себе найти.

Знание языка – великое дело. Будь ты хоть трижды черный и четырежды кучерявый, но, если говоришь чисто, то и отношение к тебе будет нормальное. И наоборот. Выглядишь, как самый настоящий абориген, но говоришь – моя твоя не понимай – выйдет все наоборот.

Местный язык не особенно сложный и запоминается легко. Вот только для обозначения цветов больше слов, значительно больше. Да и цветов здесь больше, ярче мир и оттенков много.

Может быть и еще что-то, но пока не сталкивался.

Обличьем от местных я ничем не отличаюсь, по крайней мере, от тех, кого видел. И в этом тоже повезло, чего уж.

Мы с Анютой в город собрались, здесь недалеко оказывается, около дня пути всего. Если бы я не увидел дым, как раз на него бы и вышел. Пусть даже и не в тот же день, так на следующий точно. Называется он Дертоген.

Лошадей продадим, купить кое-что необходимо, да и мне пора уже свой нос за пределы гасиенды высунуть. Белый свет посмотреть и себя показать.

Отправились мы еще до восхода солнца, оставив Стрегора за главного. Мать его так наставлениями замучила, что он от нее прятаться начал.

Первую часть пути я мужественно ехал на Мухорке, потом больше пешком шел. Натер себе с непривычки, бывает. Уже ближе к закату, когда солнце одним своим краем касалось морского горизонта, открылся замечательный вид на бухту, на берегу которой и расположился Дертоген.

Вид действительно был замечательный, особенно с той возвышенности, на вершине которой мы и остановились полюбоваться.

Море синее-синее, небо голубое-голубое, а огненно-красные отблески заката на облаках даже дух захватывать заставляют. Нисколько не удивлюсь, если треть жителей этой планеты художники-пейзажисты.

Ну, любовался-то я один, Аниата стояла и терпеливо меня дожидалась.

Почти идеально круглая бухта, на берегу которой расположилось множество хижин с небольшими двориками. Дальше местность идет в гору и домики там побольше в размерах, и выглядят основательнее. Уже на самом верху, на господствующей над местностью высотке, замок. Замок, больше похожий на крепость со всеми обязательными атрибутами – башнями, стенами с зубчатым парапетом и донжоном, над которым на высоком и остром шпиле чуть колышется на легком ветру стяг.

На самом конце мыса, вдающегося в водную гладь залива возвышается маяк. В бухте десятка полтора суденышек, в основном одномачтовых. Посреди бухты, на якоре, есть и двухмачтовый парусник. Еще и лодок полно, вытащенных на берег, за самую линию прибоя.

Смотри-ка, у них все как у людей. Нет ничего такого, чтобы сразу в глаза бросалось, и выделялось своей необычностью.

И все-таки я волновался. Очень. Новый мир, в котором мне придется жить, хочу я того или нет.

– Спать где? – обратился я к Аниате.

Та долго что-то объясняла, показывая рукой. Понял я лишь то, что на земле ночевать не придется. Ну и зачем так много слов?

Вообще-то есть у меня собственная гипотеза о причинах женской говорливости, согласно которой центр речи в прелестных женских головках находится в непосредственной близости от центра удовольствия. Понятное дело, что при разговоре один центр раздражает другой. Правда, и у мужчин так бывает. Это особенно заметно, если на ведущих популярных телевизионных программ посмотреть.

Эх, где это все? Клянусь, днями буду смотреть то, что раньше ненавидел. Только поставьте на место, пожалуйста.

Переночевали мы в доме, как я понял, каких-то Анютиных родственников. Нормально так переночевали, даже покормить нас не забыли. Анюта долго что-то им рассказывала, я даже не прислушивался. Встал из-за стола, поблагодарил и пошел на уже приготовленное мне для ночлега место.