Тьма века сего - [21]

Здесь собрались и другие демоны. Убийца, чьи когти не просыхают от крови; Преступник, с отполированными и заточенными, как острые гвозди, пальцами и толстой кожей: Завистник – вечно подозрительный, с которым никто не может договориться.

В конце концов Разувер обнаружил Люциуса, князя Аштона, – демона, который занимал среди собравшихся самое высокое положение. Люциус был занят переговорами с несколькими своими советниками, обсуждая, каким образом полностью подчинить себе город. Его главенство не подлежало сомнению. И без того здоровенный, выше всех остальных, Люциус держался так, что казался еще более могучим. Крылья, свободно охватывающие фигуру, расширяли его контуры. Руки напряжены, сжатые кулаки готовы ударить в любой момент. Многие претендовали на его место, и он это знал. Люциус уже поразил и обратил в бегство нескольких соперников и не собирался уступать остальным. Он никому не верил и всех подозревал. По выражению его черного шершавого лица и колючих ястребиных глаз было ясно, что даже своих компаньонов, он считает злейшими врагами.

Разувер был доведен до отчаяния и слишком нервничал, чтобы соблюдать субординацию, и потому решился нарушить требования закона, касающиеся славы Люциуса. Протиснувшись сквозь группу, окружавшую князя, он оказался лицом к лицу с Люциусом, удивленным его бесцеремонным поведением.

– Достославный Люциус, – воззвал ничтожный дух умоляющим тоном, – я должен поговорить с тобой.

Глаза Люциуса сузились. Что это за жалкое пресмыкающееся позволяет себе прерывать важное совещание и нарушать его повеления в присутствии подчиненных?

– Почему ты оставил Хогана? – прорычал он.

– Я должен сообщить тебе нечто важное.

– Как ты смеешь обращаться ко мне, прежде чем я позвал тебя?

– Но это чрезвычайно важно. Ты сделал… Ты допустил ошибку. Мы взялись за дочь Маршалла, а это…

Люциус мгновенно превратился в бушующий вулкан и злобно извергнул:

– Как ты смеешь обвинять своего князя в ошибке? Как ты смеешь обсуждать его действия?!

Разувер сжался в комок, в любой момент ожидая жестокого удара, но тем не менее не сдавался:

– Хоган не причинит нам никакого вреда, если мы оставим его в покое. Ты зажег в нем такой огонь, что он сбросил меня!

Звук от удара, нанесенного ребром ладони, прозвучал, как выстрел, и маленький упрямец, кувыркаясь, стремительно полетел в противоположный конец подвала, соображая по дороге, не сказать ли ему еще что-нибудь. Остановившись, наконец, и придя в себя, он увидел, что все глаза устремлены на него. Он читал в них язвительное презрение.

Медленно приблизившись, Люциус навис над ним, как гигантская скала.

– Хоган тебя сбросил? А не ты ли его отпустил?

– Не бей меня! Выслушай сначала!

Громадные руки сгребли Разувера в охапку, так что у него кости затрещали, и он оказался в воздухе на уровне глаз Люциуса.

– Маршалл может встать у нас на дороге, а я этого не допущу – Ты знаешь свои обязанности, ну так и исполняй!

– Я исполняю, исполняю! – завопил испуганный до смерти маленький дух. – Но пока газетчику нечего было бояться, это был слизняк, кусок глины. Я мог бы держать его целую вечность.

– Ну так и держи!

Люциус разжал кулаки, отчего Разувер шлепнулся на пол, распластавшись бесформенной массой. Потом князь повернулся к собравшимся:

– Мы, что, наслали на Хогана врагов? Все знали, что нужно ответить:

– Абсолютно никаких!

– Лжец, – позвал Люциус, и тот, выступив вперед, учтиво поклонился. – Ничтожный Разувер обвиняет своего князя в том, что мы доставляем неприятности дочери Хогана. Что ты об этом знаешь?

– Ты приказал не нападать на Санди Хоган, князь Люциус, – ответил Лжец.

Разувер, ткнув в него крючковатым пальцем, запальчиво закричал:

– Ты преследуешь ее, ты и твои лакеи! Ты вкладываешь в нее свои мысли и сбиваешь с толку!

Лжец с притворным удивлением повел бровью и спокойно ответил:

– По ее собственному желанию. Мы сказали ей только ТО, что ей хотелось знать. Это никак не назовешь атакой. Люциусу не понравился высокомерный тон Лжеца:

– Санди Хоган – это одно дело, а ее отец – другое. Она не представляет для нас опасности, а он представляет. Не послать ли нам еще кого-нибудь, чтобы держать его под контролем?

Разувер не знал, что ответить, и перевел разговор на другую тему, которая его явно беспокоила:

– Я… я видел сегодня посланников Живого Бога! Его слова вызвали всеобщий хохот.

– Никак ты оробел, слабосильное ничтожество? Мы видим их каждый день, – с издевкой в голосе сказал Люциус.

– Но они были совсем близко и собирались напасть на меня. Наверняка они знают, что я делал.

– Это точно! Если бы я был одним из них, то обязательно выбрал бы тебя своей мишенью! Публика загоготала еще громче.

– Дряхлый, беспомощный бес, на тебе любой жалкий ангел может испробовать свою силу!

Разувер сжался от унижения. Люциус прогуливался по подвалу, надменно оглядывая присутствующих.

– Кто тут боится Небесного воинства?

– Раз ты не боишься, то и мы не боимся! – ответили ему хорошо натренированные голоса.

* * *

Демоны, собравшиеся в подвале под прикрытием его толстых стен, толкали в спину и пинали Разувера, перебрасывая из угла в угол, как мяч. Они не заметили приближения мрачного, дьявольски холодного потока воздуха. Он медленно надвигался на город, неся с собой резкий ветер и ледяной дождь. Несмотря на то, что еще час назад вечер обещал быть ясным и тихим, в эту минуту заметно стемнело, и над городом нависли давящие грозовые и духовные тучи.