Тьма придет за тобой - [23]
— Мориса! — услышала она крик Мизуко, который вывел ее из затмения, чуть было не поглотившее ее разум. Девушка ударила дочь Асмодея так сильно, что сама удивилась тому, как та завалилась назад, падая на каменный пол. — Беги, Мориса!!! — кричала Мизуко, пока адская машина не запустила снова свои механизмы. Пламя под котлом запылало с новой силой, заставив масло в нем вспыхнуть и облизать тело ее матери. «Мама», — прошептали губы Мо и, собравшись с силами, она подбежала к котлу, пытаясь освободить ее. Огонь опалил кожу на руках и волосы Мо. Не обращая внимания на боль, она безуспешно пыталась вырвать Мизуко из объятий смерти, которая длилась уже восемнадцать лет и не имела предела и границ. Это был ее личный Ад, дети которого монотонно исполняли свою работу, год за годом, пытаясь сломить ее душу.
— Беги, — прохрипела вновь умирающая Мизуко и Мо, схватив со стола массивный нож, запустила его в демоницу, распарывая ей живот, из которого полилась черная слизь и смрад, ударивший в нос с такой силой, что Мо чуть не потеряла сознание. Она бросилась бежать, что было сил, минуя столы, уставленные человеческими головами, которые разверзли свои сомкнутые рты, чтобы издать ужасные вопли. Уши сдавил рев, который хором взлетел к каменным сводам, ударяясь о стены. Мо старалась не смотреть по сторонам. Она бежала и уже не видела, как человеческие останки выпрыгивают из тарелок, где только что лежали, в качестве приготовленного кушанья, срастаются и устремляются вслед за беглянкой. Эти уродливые гибриды тех, кто еще недавно были людьми, ползли, карабкались, скакали на руках и ногах, словно насмешка создателю, что назвал их своим образом и подобием.
4 глава
Я не находил себе места. Телефон Мо подозрительно молчал, и душа разрывалась от мыслей: что могло произойти с моей девочкой. Казалось, время остановилось. Я вышел на улицу, встал, не зная в какую сторону идти. Закинул в рот несколько капсул успокоительного средства и вернулся домой. «Вдруг она вернется, а меня не будет». Я набрал номер Иржи, извинился за поздний звонок. К горлу подступал комок, и я чувствовал, что не в силах внятно говорить.
— Я свяжусь со знакомым детективом. Успокойся, Оливер, мы найдем Мо.
— Она никогда раньше не пропадала так надолго, — стонал я в трубку, — понимаешь… она все, что у меня осталось после Мизуко.
— Понимаю, — Иржи немного помолчал, — я приеду, через минут двадцать, будь дома…
Я положил трубку и почувствовал, как душившие слезы, нашли выход. Какой я глупец, я не должен был уезжать из Гарлемдолла после смерти Мизуко. Отец Ганкель еще на похоронах сказал, что дело не закончено, и необходимо держаться вместе. Почему тогда я сбежал, не простившись с теми, кто помог мне, кто вытащил меня, из чертова логова, образ которого шел, как видение за мной. Этот проклятый остров демона, в котором я словно в коконе спал, пока монстр в моем обличии упивался убийством. Тогда я струсил, я был уверен, что все дело в месте, в Гарлемдолле. Потом я начал сомневаться, не думая о том, как это повлияет на Морису, менял города, страны, а девочка становилась все более замкнутой.
Время пролетело. Я уже не тот напуганный мальчик, который приехал в дом своих родителей и познакомился со смертью и духами, мне не было страшно за себя, я боялся за жизнь Мо и за то, что с ней сделает древнее зло и его посланники.
Стук в дверь заставил меня подскочить.
— Оливер! — услышал я голос Иржи, — с тобой все в порядке!
— Сейчас открою, — я повернул замок в двери и впустил друга в комнату.
— Оливер, — его лицо было бледным, как полотно, наспех одетая рубашка вылезла из брюк, — я не знаю… тебе лучше присесть.
— Что-то с Мо? Ты нашел ее?
— Да. Мы не успели…
Перед глазами пролетели птицы безумия. Они хлопали крыльями и кричали, что Морисы больше нет. Я четко слышал, как бьется мое сердце, его звук казался таким громким и болезненным.
— Оливер! Что с тобой? — завалившись на бок, я хватал воздух, как рыба, выброшенная на лед, холод сковал мои ноги. Знакомое чувство, когда я был в инвалидном кресле. Я заставил себя успокоиться и принять все, как есть. Иржи схватил меня за руку и, нащупав пульс на шее, помог подняться.
— Я понимаю, прости, что мне приходится говорить тебе это, но ты должен увидеть ее и подтвердить мои слова… как отец…
— Где вы нашли ее, — уронил я упавшим голосом, все еще не веря в произошедшее, — что с ней сделали? — я посмотрел в глаза Иржи и повторил громче, — что с ней сделали?!
— Успокойся, Оливер, — Иржи пытался остановить меня.
Я схватил его за воротник рубашки и, притянув к себе, прорычал:
— Что они сделали с моей девочкой?! Что?!!! Она не может умереть, нет!
— Оливер…
— Не трогай меня!
— Оливер, — Иржи попытался обнять меня.
— Это не правда! Нет! — рыданья вырвались из моего горла, обжигая слезами лицо, сердце отозвалось болью, я обнял друга и расплакался, понимая, что потерял не только свою дочь, свою маленькую Мо, свою частичку и часть Мизуко, я утратил себя и смысл своего существования.
Иржи сжал меня в объятиях, пытаясь успокоить, заглушить прорвавшуюся, словно лавина, боль, которую уже ничем нельзя было погасить. Она как пожар разрасталась в моей душе, рождая новое жгучее желание отмщения.