Тьма перед рассветом - [199]

Френсис расхохотался, — Послушайте, Кирби, этого просто не может быть!

— Кирби не объективен, он всегда терпеть не мог наших конкурентов, — весело подмигнул Алистер.

— Да уж, тут вы правы, мистер Марлоу. Да ведь и Берти МакКею перерезать нам глотку от уха до уха было все равно, что сказать «здрасьте!» — и Кирби с неудовольствием покосился в сторону своего бывшего коллеги с Морского Дракона. — Только и ждал, чтобы застать тебя врасплох. Да и вся эта братия такого сорта ребята, что палец им в рот не клади, вот попомните мое слово! — добавил Кирби, бросив встревоженный взгляд на капитана. Тот с самым безмятежным и невинным видом тянул маленькими глотками из хрустального бокала янтарный бренди. Не получив ожидаемой поддержки, Кирби сдвинул брови и с самым угрожающим видом уставился на Ямайку, свернувшегося возле камина. — Держу пари, кое-кто в наши дни малость помягчел душой. Вот, возьмите хотя бы Ямайку — разжирел, обленился, старый негодяй! Да ему не поймать и полудохлую мышь, даже если та устроится прямо на тарелке перед самым его носом!

— Угу! Вот потеха! — с широкой ухмылкой восхитился Конни. Одна из горничных скорчила испуганную гримасу, а мальчишки обменялись понимающими взглядами. Но прежде, чем эта великолепная идея приняла отчетливые очертания в их проказливых умах, Рея кашлянула, глядя на обоих сорванцов.

— По-моему, пришло время вам отправляться в постель, — предложила она к великому разочарованию их обоих, несмотря на то, что глаза у них давно уже слипались.

Но Рея была непреклонна. По мнению возмущенного Робина, она все больше становилась похожа на мать. Пожав плечами и тем самым признав свое поражение, Конни и Робин незаметно стянули по тартинке, чтобы было что пожевать перед сном, и попрощались. Звук их шагов, сопровождаемый обычной возней и шумом, вскоре замер на лестнице.

— Ума не приложу, что у них за тайна появилась в последнее время, — поинтересовался с любопытством Френсис, как только стало ясно, что мальчики его не услышат.

— По-твоему, они что-то затевают? — с интересом спросил Данте, ковыряя стоявший перед ним десерт, который он оставил нетронутым.

— Да уж слишком хорошо я знаю своего братца, чтобы не знать этот его невинный вид. Каждую ночь я самым тщательным образом обшариваю кровать — ведь этот сорванец способен ради шутки подложить туда все, что угодно, лягушку или змею! Правда, до сих пор мне везло! — подмигнул Френсис.

— Я думаю, это доброе влияние Конни, — предположила Рея. Подобная наивность вызвала оглушительный хохот капитана и всех, кто знал редкую проказливость Конни ещё на Морском Драконе.

— Так, значит, Алистер, ты отвел жеребца в Сивик Мэнор? Ну, и как он? — Неожиданный вопрос капитана явно озадачил Алистера. Под пронизывающим взглядом этих всеведущих глаз он смущенно поежился.

— Почти совсем не хромает. Честно говоря, мне стоило немалого труда заставить этого дьявола не нестись галопом до самого дома! Понятия не имею, как эта женщина управляется с подобной бестией! Что до меня, то будь я проклят, если когда-нибудь сяду на это исчадие ада! — и Алистер возмущенно нахмурил тонкие брови. Он надеялся, что на этом обсуждение закончится, но капитан продолжал сверлить его взглядом и вот наконец прозвучал тот самый вопрос, которого Алистер и ждал , и боялся.

— А саму хозяйку дома ты видел? Или, может, её прелестную дочь? — многозначительный тон Данте мог означать все, что угодно.

Алистер Марлоу вспыхнул и с трудом выдавил из себя то, что можно было лишь с натяжкой считать вежливым ответом, — Ммм, да!

— Как они поживают? — спросил Данте, которому, по-видимому, терзания Алистера доставляли немалое развлечение. Тот что-то уж слишком рьяно откликнулся на его просьбу отвести назад в Сивик Мэнор выздоровевшего Бристольца и если бы накануне Данте не заметил, каким взглядом тот пожирает зардевшуюся Энн Сикоум, то, пожалуй, заподозрил бы Алистера в том, что тот пал жертвой неотразимых чар Бесс.

Так, значит, это дочка Бесс Сикоум приворожила Алистера, подумал Данте с тревогой. Вряд ли Бесс так уж порадуется этому. Ее болезненное относилась к своему возрасту слишком явно бросалось в глаза. И одна мысль о том, что Бесс Сикоум может в один прекрасный день стать тещей Алистера, заставила его взглянуть на юношу с жалостью и изумлением. Боже милостивый, что за жизнь ждет беднягу! Но пока что влюбленность Алистера была приятна Данте, ведь он до сих пор глухо ревновал, когда тот не сводил глаз с его жены.

— С ними все в порядке. Они были так любезны, что пригласили меня на чай, — в конце концов смущенно признался Алистер к вящему удовольствию развеселившихся Данте и Френсиса. Только Рея слегка нахмурила брови. Все это выглядело так, будто Данте пытался выудить что-то относительно Бесс Сикоум. Вдруг юноша, собравшись с духом, сознался, что сама Бесс долго расспрашивала о Данте.

— Я чувствовал себя будто перед Великим Инквизитором — уж очень леди Бесс было любопытно узнать все о вас, капитан, — с ухмылкой пробормотал Алистер, чувствуя себя отомщенным. К сожалению, юноша слишком поздно понял, что все это рикошетом ударит по Реи. Он с раскаянием взглянул на неё и замер при виде её вежливой, невозмутимо-холодной улыбки.