Тьма императора - [133]

– Да больше некому, – пробормотал император. – Не копайся, не трать время.

Гектор согласно наклонил голову.

– Единственное, о чем известно совершенно точно, – все ингредиенты для зелья есть в лаборатории оранжереи. Там же и зелье можно приготовить. Один из сотрудников на днях видел, как ее величество что-то варила, но что, не знает, не приглядывался. Проблемы могли возникнуть только с одним ингредиентом. Для того чтобы приворот сработал, необходимо было достать… мм… частичку Адриана. Какую-то органику, что угодно – волосок, ноготь, каплю крови, слюну…

– Он сам дал?

– Я сейчас с ним разговаривал, и он рассказал следующее. Во вторник ее величество спрашивала его, как он относится к Софии, нравится ли она ему, принц ответил, что да и была бы возможность, он ее не упустил бы. Затем ее величество показала ему розы, которые стояли у нее на столе, сказала, что это новый сорт. Одна из роз уколола Адриана в палец. Он не придал этому никакого значения и сейчас с трудом вспомнил – пришлось задавать наводящие вопросы. А когда сопоставил факты, перепугался так, что я окончательно уверился – он действительно ничего не знал.

– Адриан просто был подходящей кандидатурой, – усмехнулся Арен. – С удовольствием воспользовался бы подвернувшейся возможностью, если бы София полезла на него сама. Но так как не воспользовался – значит, не знал про приворот. Что ж, мне все ясно, Гектор. Спасибо, что разобрался в этом деле.

– Как прикажете поступить дальше?

– Я сам разберусь и с Викторией, и с Софией, – ответил император устало. – Да, кстати. Почему приворот настолько слабо подействовал? Виктория ошиблась с формулой?

– Нет, не ошиблась. Привороты плохо действуют на тех, кто уже кого-то любит. По-видимому, вашу аньян интересует другой человек, поэтому она не восприняла приворот так, как должна была.

Странно, но почему-то, когда накануне София признавалась императору в любви, он так не удивлялся.

И только после удивления к Арену пришло ощущение теплоты и благодарности.

Она его любит. Это правда. Даже привороты не действуют.

С трудом удержавшись от торжествующей улыбки, император сказал:

– Я понял. Благодарю, Гектор. Можешь идти.

Дознаватель поклонился, чувствуя что-то, очень похожее на молчаливое понимание.

Сразу после этого разговора, прежде чем идти к Софии и детям – Арену уже доложили, что его маленькая драгоценность вернулась к исполнению своих обязанностей, – император перенесся к Виктории. Ему не хотелось ни видеть ее, ни говорить с ней, но это нужно было сделать – все же она его жена, несмотря ни на что.

Когда Арен вышел из камина, ему показалось, что кто-то прикасается к груди льдом, выводя узоры в области сердца. Холодный, липкий, тошнотворный страх… Да, забавно. Вины за собой Виктория, видимо, не чувствовала – только боялась.

Жена сидела в кресле у окна и смотрела на закат. Снаружи все светилось малиново-оранжевым, да и сама она, освещенная заходящим солнцем, казалась более румяной, чем была на самом деле. Арен прекрасно понимал, что на лице Виктории в тот миг, когда она обернулась к нему, красок не было.

– Арен…

Садиться он не стал, просто застыл рядом. Император молчал и с интересом ждал, что скажет она сама, если не задавать ей вопросов.

Страх усилился.

– Арен, я… – Она запнулась, вздохнула. – Я понимаю, ты сердишься… Но ничего же не случилось…

Детский сад.

– И вообще… – Виктория на секунду отвела взгляд. – Почему ты думаешь, что это я? Я ни в чем не виновата…

Прекрасно. Просто замечательно.

– За что я должен на тебя сердиться, Вик? – спросил Арен с обманчивой мягкостью и вновь замолчал.

Страх нисколько не уменьшался. Чего она так боится? Разве он хоть раз обижал ее? Что он, в самом деле, может ей сделать?!

– Не знаю…

– Ты сказала: «Я понимаю, ты сердишься». И что же ты понимаешь?

Она сглотнула.

– Софии стало плохо на обеде… Наверное, ты решил, что это я виновата…

Значит, жена считает, что лучше врать и отпираться.

– Конечно, ты не виновата, – усмехнулся Арен, садясь рядом на корточки и заглядывая в испуганные глаза. – Ты ничего не знаешь и ни при чем. Да, Вик?

Наверное, все-таки было что-то жуткое в его взгляде, потому что ответить императрица так и не смогла. Она даже не кивнула.

– Считай, что сегодня вечером и завтра ты под домашним арестом, – отчеканил император. – Из комнаты не выйдешь, еду тебе принесут. Детям я скажу, что ты приболела. В субботу начнешь общаться с Агатой и Алексом, на выставку поедешь – если не явишься, это будет невежливо. В оранжерее с сегодняшнего дня ты больше не работаешь.

– Арен…

Виктория всхлипнула и разрыдалась. Император, поморщившись, встал с корточек. Хотелось побыстрее уйти – эмоции жены горчили и неприятно холодили грудь.

– Прекрати. Ты перешла границы, Вик. Ты хоть подумала, что будет, если у тебя получится? Я понимаю, тебе плевать на Софию, но хотя бы раз подумай о том, что твои поступки значат для меня.

– Ты ее любишь… – прошептала Виктория, и Арену показалось, что он сейчас взорвется.

– Да включи ты голову наконец! – почти заорал он. – Голову, а не другое место! Последствия твоего поступка пришлось бы разгребать мне. Выплачивать Софии огромную компенсацию, ставить печати молчания на всех, кто был бы в курсе ситуации, и демоны знает что делать с этим бабником Адрианом. По-твоему, у меня мало проблем?