Тьма египетская - [188]

Царь громко хлопнул в пухлые ладони:

   — Смотри, Мериптах.

Немного повыше того места, откуда ладья Апопа отправилась в свой путь, осветилась вдруг явившимися огнями большая каменная ступень, нависающая над живой картой. И Мериптах увидел там массивные деревянные колеса с торчащими из них толстыми ручками. Колеса вращались, потому что на этих ручках повисали, тащили на себя и уминали вниз многочисленные человеческие руки. Рядом стояли с воздетыми факелами стражники. Чёрная струна, выходя из неба, наматывалась на барабан колеса, заставляя ладью ползти по небесам. На другом конце чаши имелось такое же колесо. Оно принимало на себя другую сторону мощной нити, удерживающей ладью.

   — А теперь посмотри вниз.

Внизу тоже произошло перестроение огней, отчего открылись прежде невидимые конструкции. Оказалось, что ручьи текут навстречу друг другу не сами по себе, а потому, что скрывающиеся в тёмных углах специальные люди постоянно наполняют водою большие глиняные резервуары на юге и севере мира. Бесшумные вереницы пробегающих и опрокидывающих кожаные ведра теней. Немыслимая слаженность и тишина.

Апоп, глянувший на Мериптаха в этот момент, увидел в его глазах подлинное, настоящее, феерическое восхищение. Никакой подлинный полёт по небу, никакое плавание в загробных мирах не могли сравниться по удивительности с работой этого волшебно задуманного механизма.

   — Да, Мериптах, да, мы способны и на такое. Для нас нет ничего невозможного. Тайна мироздания определена, ты сам мог наблюдать это. Путь к истине лежит через неизменное, совершенное число. И движение звёзд, и поведение вещества, и могучий пар, и испепеляющийся порошок есть разные проявления этого единого закона. Учёные Авариса скоро уже поймут, как он сказывается в устройстве и работе человека. И тогда сбудется мечта многих и многих, в том числе и несчастного Бакенсети. Можно будет старика превращать в молодого человека. Тысячи лет всякие заклинатели и колдуны обманывали легковерных, обещая сделать это, а это будет сделано строго по науке, по выявленным законам естества. Но... но тут я должен сказать это слово. Даже приближение к истине, даже предстоящее слияние с абсолютом, просветляя ум, всё же иссушает сердце. Для полноты жизни надобна ещё одна вещь. Знаешь, Мериптах, какая?

Потрясённый мальчик даже не кивнул головой.

Апоп изучающе глядел на него, прикидывая, пора ли сказать то, что он собрался сказать.

   — Чтобы ты понял, я закончу ту историю про двух путников. Те двое были, судя по всему, первыми людьми с прояснившимся разумом. Духовные гиганты, несомненно. Ибо в этом деле им не помогали ни толпы первейших учёных со всего света, ни бесчисленные механизмы, ни библиотеки. Они сами, одной своей умственной силой, поднялись над бредом обыденной жизни и увидели подлинный смысл существования. Правда, воспользовались они уникальным знанием по-разному. Один для грубого, презренного обогащения. За что и был наказан. В этом наказании часть великой морали этой легенды: даже самый умный и свободный, если он поставит свои способности в подчинение только лишь своим низким страстям, будет низвергнут самою жизнью. Важно любить. Ведь второй путник не просто был хороший, добрый человек, пожалевший тёмных кочевников и вернувший им их скот. Он полюбил молодого вождя. Только облагороженная настоящей, бескорыстной любовью истина может творить благое в мире.

Воздушная ладья ударилась в каменный берег. Апоп качнулся на толстых ногах, но так, что это лишь подтвердило твёрдость его основного убеждения.

   — Брось последний взгляд на эту великую карту.

Мериптах сделал вид, что бросил. Он теперь боялся отвести взгляд от фигуры царя, и вместе с тем какое-то тайное, совершенно тайное безразличие, пустое пространство образовалось на том месте, где несколькими минутами раньше был восторг.

   — Там есть все города, но там ты не найдёшь Авариса. Это специально, ибо нет возможности изобразить подлинный Аварис, тот, что есть незримый разум мира, зачем же громоздить жалкие кирпичи на берегу ручья. Тем более что всегда можно взойти на башню и взглянуть, каково оно во плоти, вместилище просвещённой власти.

Сойдя на берег, царь и мальчик тут же попали в сводчатую дверь, а через неё в тесное помещение с вьющейся лестницей, ведущей круто вверх. Мериптах сразу же догадался, где они находятся. Внутри той самой башни, на её вершину ему уже один раз приходилось подниматься вместе с царём. Значит, тот глубокий, пересохший пруд, который он в тот раз наблюдал сверху, это и есть ночная чудо-карта.

   — Скоро рассвет, Мериптах. Для тебя он наступит не только в прямом смысле. Мы встретим его там, наверху. В прошлый раз ты смотрел на великий город, ничего не понимая. Он был для тебя нечто непонятное, скопище слухов, сказок. За эти длинные дни ты много узнал о нём, теперь ты сможешь увидеть его новыми глазами, собрать его в своём сердце в единый образ.

Апоп стал подниматься вверх медленно, но уверенно ставя толстые ноги на глиняные ступени.

   — Да, Мериптах, ты увидишь город, основанием и смыслом которого является любовь. Без этого он не мог бы стать тем, чем ныне стал. Ты видел воспитательные дома, куда попадают из родильных домов и где воспитываются сыны Авариса, будущие «пастухи царств». Достигнув определённого возраста, они начинают учиться, и учителя у них самые просвещённые люди нашего времени. Проявив какие-нибудь способности, мальчики получают возможность их развивать. И так далее, до возраста, когда они уже смогут не только брать у города, но и отдавать ему. Служить в своём лучшем воплощении. Это очень ценно — правильное научное образование, выявление способностей, но это не главное.