Ткущие мрак - [16]

– Надо полагать, комната уже занята другим?

– И вновь я вынужден отметить, что ты умный парень. Уверен, тебе повезет в другом месте, но не здесь. Я не терплю тех, кто задерживает оплату и не приносит мне мой обед.

– А мои вещи?

– Взял их в счет долга. Но, по правде, с твоего барахла не получить и рен-марки.

– Взял, значит? – Глаза Вира потемнели. – Довольно невежливо, сиор. Придется вернуть.

– Или что? – Рети, словно только того и ждал, вышел из-за стола, сунув большие пальцы за пояс, на котором висел широкий нож с деревянной ручкой. Рост Вира его совсем не смущал. – Ты с виду-то крепкий, шлюшка из Пубира, но молоко на губах…

– Перестань, – попросил Нунцио, который даже не поднял голову от доски, обдумывая следующий ход. – Чужак неплохой парень, просто ему не повезло. Со всеми бывает. Гуляй, Вир. То, что у тебя было, не стоит даже маленькой стычки, не говоря уже о драке с Рети. Он вышвырнет тебя на улицу, а Ликка поможет.

Огромный Ликка протяжно и равнодушно зевнул, точно сытый лев, демонстрируя всем желающим ширину своей пасти и прорехи в частоколе зубов.

В голове Вира тихий голос Катрин внезапно шепнул:

– Давай наконец посмотрим, на что ты способен, маленький спокойный светлячок.

– Пришло время, – поддержал ее низкий голос Эветта.

А Шилна просто рассмеялась самодовольно и предвкушающе.

Вир же опешил от того, что слышит их без всякого колокольчика. И это замешательство отразилось у него на лице, что Рети расценил как слабость и оскалился еще шире.

– Проваливай, – махнул он на Вира, точно на надоедливую муху.

Ученик Нэ расстегнул верхнюю пуговицу рваного плаща, сбрасывая его с плеч, сказав Нунцио:

– Мне мое барахло дорого. Лучше бы ты его вернул.

– Ну, значит, ты не так уж и умен, как я думал.

Ликка протяжно вздохнул, словно поднявшийся из глубины кит, пошевелился, что, кажется, означало попытку встать, но жилистый Рети негромко рыкнул ему:

– Сам!

Он быстро и очень проворно прыгнул, сокращая дистанцию, и ударил кулаком со сбитыми костяшками, метя Виру в челюсть.

Тот дрался на улицах Пубира не раз и не два, знал, как действовать, но сейчас совершил нечто, удивившее даже его.

Сперва кто-то огрел его палкой по левой лопатке. Не больно, но довольно ощутимо. Он подумал о Нэ, желавшей, чтобы ученик хорошенько усвоил урок. Успел обернуться, пока рука Рети летела к нему. Сзади, как ни странно, никого не оказалось, и Вир направил все свое внимание на противника. Кулак за это время успел преодолеть расстояние не больше дюйма и двигался непередаваемо медленно.

Вир хотел отойти в сторону, но вместо этого, словно следуя чужой подсказке, выбросил раскрытую ладонь навстречу атаке. Зрение замерцало, поплыло, и он рассмотрел руку Рети так, словно она была полупрозрачной.

Стало видно каждую фалангу пальцев, кости пясти, запястья, лучезапястный сустав, связки, сухожилия, мышцы… Он не знал названий всего того мелкого множества, что внезапно оказалось перед глазами, но зато лицезрел эффект, когда кулак треттинца врезался ему в ладонь.

Так куриное яйцо ударяет в каменную крепостную стену и лопается. С кулаком произошел ровно то же самое. Треснули фаланги, лопнули кости пясти, затем не выдержали локтевая и лучевая предплечья, хрустнувшие словно сухие ветки.

Вир изумленно моргнул, шагнул в сторону, не понимая, как такое могло случиться, и в этот момент скорость Рети стала обычной, а еще спустя миг он захлебнулся криком, упал, выставил перед собой сломанную руку, оперся на нее и потерял сознание.

– Хорошо, – одобрил случившееся Эоген. – А что будешь делать с этим?

Ликка, точно ожившая гора, отрастившая ноги, поднимался. Все выше. Выше. И выше. В квартале поговаривали, что его далекие предки согрешили с гигантами. Сказка, конечно, но люди любят верить в сказки. Особенно когда подтверждение подобных слухов у них перед глазами.

Толстяк встал, выпрямился, бросив густую, казалось имеющую вес, тень на Вира, а затем попытался схватить противника широченной лапой за голову, явно собираясь раздавить череп.

Вновь палка Нэ дала о себе знать. Еще один ощутимый тычок по лопатке, и Вир подхватил Ликку одной рукой. Не видя округлившихся глаз Нунцио, парень ловко подбросил гиганта, поймал, а затем швырнул, словно мячик, через весь двор.

Огромная туша шмякнулась о стену дома и, вопреки возможным ожиданиям, не развалила его. Гигант сполз, упал на живот и остался лежать, тихо постанывая, несчастной мусорной кучей.

Вир повернулся в сторону Нунцио и, стараясь не слушать то, что ему говорят разные существующие лишь в его воображении люди, произнес негромко и веско:

– Так что там насчет моих вещей, сиор?

Пойдут слухи, Вир это прекрасно понимал. Видел лица зрителей в окнах и знал, как стремительно истории обрастают домыслами. Он не желал внимания, вопросов или еще чего похуже. Поэтому поступил, по его мнению, достаточно правильно: полностью сменил обстановку.

Пепельная Куча устраивала его все те месяцы, что он находился в Рионе. Понятные правила и окружение. Здесь Вир ощущал себя точно рыба в знакомом водоеме. Теперь же пришлось перебраться на другую сторону столицы, к Южной крепостной стене, в район Свирелей.