Ткачи снов - [171]

- Я возьмусь за птиц! Остальным нужна твоя помощь в борьбе с сувийскими воинами!

Керия наклонилась вперед, обдав лицо Лорины горячим дыханием. Ее землистый запах окутал обостренные ощущения Лорины, и она ощутила нарастающее покалывание в животе.

- Это наша ночь, мое сокровище, - прошептала Керия, направив взгляд в небо.

Лорина была преисполнена радости, она снова прислушалась к мелодии осколка, одновременно втянула в себя столько силы, сколько могла, представляя себе другую сторону палаточного лагеря. Керия права. Это их ночь. Ночь, которая все изменит.

8. Битва

Равнина Тьоран поблизости от Лакоса

Летнее царство

Геро беспомощно наблюдал за тем, как один за другим умирали его товарищи. Им овладели одновременно ненависть и покорность судьбе, лезвия обоих его мечей взмыли в воздух и он с удвоенной силой начал наносить удары.

На площади было недостаточно места, чтобы удачно развернуться, но ему удалось отвоевать себе немного свободного места. Вложив всю свою ярость в очередной удар, он вонзил одно из лезвий в горло сыскийского солдата, проткнув его насквозь. На руки Геро брызнула теплая кровь, но он даже не попытался стереть ее.

Сжав губы, он вытащил меч из безжизненного тела противника и уже замахнулся для следующего удара, как вдруг краем глаза заметил какое-то движение, и инстинктивно увернулся. Нападение произошло быстро и точно, но в нем не было силы богов. Рыжеватые волосы противника прядями спадали ему на лоб, длинные конечности скорее мешали ему воевать, да и жара и духота в долине Тьоран также сделали сове дело.

Геро парировал первый удар воина, соединил в одно целое энергию сна цвета кобальта и зарядил ею свои Чакрани. Они бесшумно метнулись прочь, одно из острых лезвий одним ударом перерезало нападавшему горло. Тот захрипел, изо рта и шеи полилась кровь, после чего воин, как мокрый мешок, упал на землю.

Геро чувствовал музыку, которую вызвала в его теле магия снов, и направил часть своей силы в Чакрани. Они были его детьми, он знал, что это его последняя ночь. Круглые орудия и на этот раз попали в цель, вонзаясь в лоб, бедра и перерезая горло. Ему было жаль этих ни в чем не повинных солдат, которые умирали ради осуществления целей одного единственного человека, но, как бы то ни было, они были на его стороне.

По спине Геро пробежал холодок, когда он подумал о Керии и Меране, и порадовался, что не встретился с ними. У них были еще более далеко идущие планы, ему только оставалось надеяться, что Канаель вовремя успеет соткать сон для четырех царств. Это был их единственный шанс победить странников и армию Гарьена.

Геро прислушался к себе. Оставалось не так уж много снов. Его покидали силы, но тот факт, что он был единственным обученным Поглотителем снов среди сувийских трупп, заставлял его бороться дальше. В конце концов, это было преимущество, так как носители осколков на стороне Гарьена, возможно, не умели обращаться с вновь обретенными божественными силами. Вполне возможно, что им нужна была передышка. А он боролся не только за себя.

Он боролся также за своего друга Ариана, за своего брата, семью и за Сарию. Он сражался, потому что от этого зависела судьба четырех царств.

Они надеялись ночью застать врасплох палаточный городок сыскийских трупп вместе с четырьмя тысячами талвенийских воинов, присоединившихся к ним. Но с большой долей вероятности их союз распадется еще до наступления сумерек.

Он переступил через стонущего воина со сломанными тазобедренными костями. Кроме того, у него не было руки, а на части груди зияла рваная рана. Он издавал хрипящие звуки, и Геро решил избавить его от мучений, нанеся ему удар в сердце. Этот человек все равно не дожил бы до рассвета. Высокие сапоги Геро утопали в мягкой, вязкой почве, залитой кровью, на которой было трудно удержаться на ногах. Он механически отбил очередное нападение врага.

Меч противника с шипящим звуком разрезал воздух. Геро не знал, кто контролировал его тело, но чувствовал себя как в тумане. Его тело реагировало быстрее, чем разум успевал предвидеть атаку. Одновременно он пытался с помощью магии снов возвести защиту, но, чтобы удерживать ее как можно дольше, ему требовалась недюжинная сила.

Сыскийский воин яростно колотил по невидимому барьеру. И тогда Геро ударил в ответ. Его мечи словно жили своей жизнью, жаждали крови, ударив воина по запястью. Тот с криком отскочил назад и уставился на обрубок руки, с которого свисали куски кожи.

У него хлынула кровь, но у Геро не было времени положить конец его мучениям, потому что справа и слева уже подбирались другие сыскийцы с запекшимися от крови волосами и залитыми кровью золотыми мундирами. Краем глаза Геро видел других обладателей осколков сна, которые стояли вне зоны его досягаемости, и в свою очередь возвели перед собой защитные стены. Он с удовлетворением отметил, что они сменяли друг друга, так как и у них заканчивались силы.

В воздухе стоял запах смерти и крови, он распространялся вокруг, как предвестник грозы, и смешивался с криками умирающих. Это были хрипы, мольба к богам, отчего у Геро мурашки пробежали по коже. На своем веку он повидал немало сражений, но каждый раз заново поражался людской жестокости.