Тито и товарищи - [269]
Поскольку было очевидно, что это его «последняя битва», политическое руководство в середине февраля приняло «программу» его похорон. Международная обстановка была неблагоприятная, так как 27 декабря 1979 г. Советский Союз ввел свои войска в Афганистан, чтобы защитить свои интересы в этой стране. Это убедило югославов, что они находятся перед лицом реальной опасности. Было очевидно, что Советский Союз как никогда раньше готов использовать свою армию для реализации внешнеполитических целей, и не только в Средней Азии[2706]. Подобное мнение преобладало и в Белом доме, откуда президент Джимми Картер направил Тито специальное письмо и обещал свою поддержку. Со своей стороны Маргарет Тэтчер, британский премьер-министр, заявила в парламенте, что «сделает всё возможное, чтобы гарантировать независимость Югославии». Эти заявления югославы оценили и в первую очередь рассчитывали «на наших западных друзей», как говорил секретарь по обороне Любичич командующему Генерального штаба ВВС Британии[2707]. Югославию охватила настоящая паника. Люди опустошали магазины, начали снимать деньги в банках, а некоторые даже бежали за границу. На тайных совещаниях, где речь шла о защите государства, секретарь национальной безопасности Сербии назвал Джиласа, изгнанных профессоров, которые входили в кружок журнала Praxis, и Добрицу Чосича врагами, против которых будут приняты меры. Была провозглашена повышенная боевая готовность, вокруг Белграда и других крупных городов были размещены танки и орудия. Чтобы избегнуть советского окружения, некоторые высокие политические представители в Белграде, согласно сведениям ЦРУ, как и в начале 1950-х гг., думали об ударе по Албании, чтобы прикрыть себя с тыла. В то же время в закулисье усилилась борьба за власть между группой Бакарича, которая хотела, чтобы он был избран главой партии, и сербами с Петром Стамболичем и Милошем Миничем во главе, которые этому противились[2708].
Чтобы переход власти прошел как можно безопасней, необходимо было продлить агонию Тито. «На каком-то заседании врачебного консилиума с членами Президиума, – сообщает д-р Лалевич, – Доланц нам сказал, что в тот день из Болгарии несколько танковых колонн двигались к нашей границе. Они остановили их близ границы и через час вернулись. И поэтому важен не каждый день, а каждый час жизни президента»[2709]. Последовала интенсивная терапия. «Почти за невероятные сроки» врачам удалось продлить его жизнь, они позаботились об оттоке крови в жизненно важные органы, при этом не могли обойтись постоянным перекрытием вен. Произошли побочные эффекты, в результате которых Тито пришлось подсоединить к аппарату искусственной вентиляции легких. Клиническое состояние было настолько запутанным, что «они не могли найти аналогов в медицинской практике». Появились проблемы в печени, что вызвало желтуху. В конце смерть наступила из-за периферийной кровеносной системы и остановки сердца. При вскрытии в желудке обнаружили опухоль размером с яйцо, вероятно, не злокачественную. В заключении о смерти написали, что из-за болезни произошли такие изменения, каких не наблюдали «у других пациентов»[2710].
Йосип Броз Тито умер в воскресенье, 4 мая 1980 г. в 15:05, в возрасте 88 лет. Верховные партийные и государственные власти были оповещены сообщением: «Гонка отменилась»[2711]. Три часа спустя пришло служебное сообщение, что «великое сердце» товарища Тито остановилось. После смерти «самый великий человек современности» вернулся в Белград на «Голубом поезде», который после Второй мировой войны «унаследовал» от короля Александра, но обновил его, поскольку тот был недостаточно роскошным. В этом принимали участие советские специалисты, которые добавили два бронированных вагона. Защита Тито была такой же, как у Сталина. И так же как и тот, Тито был удостоен похорон, достойных фараонов, еще более величественных, поскольку на них присутствовали представители почти всех государств мира. Это было такое скопление людей, как говорил британский посол, которое собирается единожды[2712]. Итальянский коммунистический лидер Джан Карло Пайетта записал в своем дневнике: «Огромное количество людей ждало день и ночь, чтобы увидеть гроб <…> Еще вижу, как в начале процессии шла героическая Первая пролетарская бригада с красным знаменем и лентами югославских цветов. Со всего мира приехали коммунисты и социалисты, представители народно-освободительных движений. Вспоминаю, как рабочая милиция из автоматов громко стреляла в воздух, последний салют, как двинулись короли и эмиры, госпожа Тэтчер и Брежнев, представитель Китая, главы государств, министры и генералы всех армий. Все стояли под звуки Интернационала»[2713].
Как и Сталин, Тито был похоронен в мавзолее, правда, не в таком темном, как тот, который хозяин некоторое время делил с Лениным. В качестве места упокоения он выбрал «Дом цветов» в Дединье, который построил, когда расстался с Йованкой. Во время одного из последних разговоров с генералом Любичечем он сказал: «Хотел бы, когда умру, покоиться там <…> оттуда прекрасный вид на Белград.» В отличие от Ленина и Сталина, Тито не хотел, чтобы его бальзамировали, он терпеть этого не мог
