Титаник: Последняя ночь «Титаника». «Титаник». Взгляд через десятилетия - [34]

О последних секундах жизни Батта и Астора рассказывалось в одном очерке, приписываемом перу Уошингтона Доджа, видного юриста из Сан-Франциско: «Они пошли ко дну, стоя бок о бок на мостике лайнера. Это несомненно были они, я не мог обознаться», — напечатано в этом очерке. Но доктор Додж находился в это время в шлюпке № 13, на расстоянии доброй полумили от «Титаника».

Нельзя также ничего с уверенностью сказать и о том, что случилось с капитаном Смитом. Впоследствии говорили, будто бы он застрелился, но никаких оснований для такого утверждения нет. Перед самым концом «Титаника» стюард Эдвард Браун видел, как капитан Смит ушел на мостик, все еще сжимая в руке мегафон. Минутой позже на мостик забрел фонарщик Хемминг, но там уже никого не было. После того как «Титаник» затонул, кочегар Хэрри Си- ниор видел капитана в воде с ребенком в руках. Все перечисленные свидетели рисуют картину, которая гораздо лучше, нежели самоубийство, совместима с мужественным, бойцовским характером капитана Смита, однажды заявившего:

— Можно сказать, что меня никогда не оставляет некоторое удивление, в особенности когда я со своего мостика наблюдаю за тем, как судно, поднимаясь на волны и опускаясь во впадины между ними, пробивает себе путь сквозь огромные водяные валы. Даже с возрастом нельзя избавиться от этого чувства.

Запомнившиеся и оставшиеся незамеченными, знаменитые и безвестные — все они вместе скатывались в одну шевелящуюся массу по мере того, как нос все глубже уходил под воду, а корма все круче задиралась к небу. Мотив «Осени» заглох в беспорядочной мешанине из падающих музыкантов и их инструментов. Огни потухли, опять вспыхнули и погасли навсегда. Продолжал мерцать лишь керосиновый фонарь на кормовой мачте.

Приглушенные удары и звон бьющейся посуды становились все громче. Когда все, что могло быть сдвинуто, сорвалось с места, над океаном, казалось, загремел непрерывный гром.

Какая несусветная мешанина! 29 паровых котлов, украшенный драгоценными камнями манускрипт «Рубайат», 800 ящиков очищенных от скорлупы орехов, 15 тыс. бутылок эля и портера, огромные якорные цепи (каждое звено массой в 80 кг), 30 ящиков гольфовых клюшек для магазина Сполдинга, приданое Элеоноры Уайднер, тысячи тонн каменного угля, шкатулка майора Пошана, 30 тыс. свежих яиц, десятки кадок с пальмами, 5 роялей, небольшие каминные часы в каюте А-38, массивное серебряное пресс-папье в форме утки.

А грохот все не утихал: кувыркались декоративные решетки, кадки с плющом, плетеные кресла из «Кафе паризьен», палочки для игры в шафлборд, коммутатор на 50 телефонов, две паровые машины и революционная по тем временам турбина низкого давления, 8 дюжин теннисных мячей для торгового дома «Р. Ф. Дауни энд К°», контейнер с фарфором для торговой фирмы «Тиффани», ящик перчаток для магазина «Маршалл Филд», чудесная ледоделательная машина с палубы G, новый английский автомобиль Билли Картера, 16 сундуков семейства Райерсонов с вещами, прекрасно уложенными француженкой Викторин.

Когда наклон палубы стал еще круче, упала носовая труба «Титаника». Разбрасывая искры, она ударилась о поверхность воды возле правого борта лайнера с грохотом, который заглушил все звуки на тонущем судне. Барахтающийся в бурлящем воронками море смазчик Хэрст был почти ослеплен вылетевшей из трубы сажей. И все же он дешево отделался — другие пловцы были раздавлены этой многотонной стальной конструкцией. Лайтоллеру же, Брайду и другим людям, цеплявшимся за перевернутую складную шлюпку В, труба сослужила добрую службу. Она упала совсем рядом с шлюпкой и метров на тридцать отбросила ее от погружавшегося в море и при этом разворачивавшегося лайнера. Корпус «Титаника» с задравшейся почти перпендикулярно к поверхности моря кормой погрузился в воду по третью дымовую трубу; три гребных винта лайнера, с которых стекала вода, блестели даже в темноте. Леди Дафф Гордон тонущий «Титаник» казался черным перстом, указующим в небо. Хэролду Брайду «Титаник» напоминал собравшуюся нырнуть утку.

Находившиеся в шлюпках люди с трудом верили своим глазам. Свыше двух часов, надеясь на невозможное, на какое-то чудо, они наблюдали, как «Титаник» все глубже и глубже погружается в море. Когда вода подступила к зеленым и красным отличительным огням лайнера, стало ясно, что конец близок. Но ни в каком бреду не могло привидеться то, что последовало: ужасающий грохот и вставший на дыбы под прямым углом к поверхности моря черный корпус «Титаника» на фоне достойного рождественской открытки ночного неба, усыпанного сияющими звездами.

Не все нашли в себе силы смотреть на эту картину. В складной шлюпке С директор-распорядитель пароходной компании Брюс Исмей низко склонился над веслом, чтобы не видеть, как тонет «Титаник». В шлюпке № 1 К. Е. Генри Стенгел повернулся спиной к лайнеру:

Я больше не могу этого видеть.

В шлюпке № 4 Элизабет Юстис спрятала лицо в ладони.

Прошло две минуты… Грохот наконец стих, и корпус «Титаника» слегка откинулся назад. Затем он начал медленно скользить вниз, входя в воду с крутым наклоном. Скорость погружения постепенно возрастала. Под конец она была достаточно стремительной, и когда над флагштоком «Титаника» сомкнулась вода, послышался своеобразный булькающий звук.