Тишина всегда настораживает - [47]

Затем на рассвете подкатила колонна транспортных автомашин. Джипы с работающими моторами жужжали в ожидании большого начальства. Впервые можно было видеть шоферов в полной полевой форме, вооруженными, в касках с маскировочными сетками. Расчеты заняли свои места. Шлагбаумы были подняты постовыми. В предутренних сумерках ландшафт казался сказочным. Отдельные деревья на обочине дороги выплывали из тумана, как шары.

Колонна уже полчаса находилась в пути, когда взошло бледное, словно покрашенное мелом, солнце.

— Маневры, — сказал Кубик, садясь в кабину водителя первой автомашины, — это незабываемое событие. О них вы будете рассказывать вашим внукам. Это воспринимается почти всерьез. Спросите первого встречного старого служаку.

Дорога стала неровной. Новобранцы подпрыгивали на деревянных скамейках. Они сидели молча, заспанные, однако рассматривали все с любопытством, наблюдая за убегающим ландшафтом.

На повороте автострады Шпербер увидел всю колонну, которая тянулась по земле, как длинная гусеница. Там и сям носились посыльные. Около шести часов колонну начали все чаще разрывать гражданские машины, которые, пытаясь обогнать, сигналили светом и прижимались к военным грузовикам. Очевидно, вырваться из вереницы автомашин бундесвера и обогнать их было нелегко.

Военные вертолеты кружили над колонной, зависали в воздухе, разворачивались и улетали.

Оливкового цвета грузовики, оливковые танки, оливковые надувные лодки, палатки, посуда, полевая форма, каски, оливковые гамаши, ремни, портупеи, кальсоны, рубашки, средства противоатомной защиты, фуражки. Все защитного оливкового цвета.

Последняя неделя подготовки молодого солдата закончена. Они вступили в оливковое царство, погрузились в коровье дерьмо, как бы вымазались коровьим навозом.

Гороховая похлебка, чечевичная похлебка, бобовая похлебка и на первое и на второе. Зеленая капуста, шпинат, зеленый салат. Оливы приходится заглатывать, оливами рвать, оливами испражняться, думать одинаково — тоже под цвет олив. Человечки-оливы имеют одинаковые чувства и страсти. Мы набрасываемся на всех не похожих на оливы. Мы не экономим оливковый цвет, мы с этим не шутим. Оливковая расцветка становится все гуще. Оливки заполняют все вокруг. Скоро даже наше знамя станет оливково-зеленым и часового у шлагбаума как бы навсегда втиснут в будку оливково-болотного цвета.

Шпербер несколько раз засыпал и вновь просыпался от сигналов обгоняющих автомашин.

Примерно в восемь часов они свернули с автострады, и через час езды сначала по светло-зеленой, затем словно покрытой темной хвоей местности колонна остановилась. Унтер-офицеры выпрыгнули из кабин и подали команду: «Слезай».

На тонких вехах кое-где были укреплены указатели с сокращенными наименованиями воинских подразделений. Они привели взвод к сборному пункту. С одной стороны дороги здесь была опушка леса с порослью, похожей на кустарник. Щиты на противоположной стороне дороги предупреждали: дальше начинается опасная зона. На земле повсюду валялись гильзы учебных патронов, осветительных ракет. Виден был полуобвалившийся окоп. Следы колес расходились, в разные стороны.

Гусеничные машины выгрызли в песчаном грунте глубокие колеи. Осталось лишь несколько рощиц, островками выделявшихся среди кустов. Повсюду, как шмелиные рои, урчали моторы.

Их подразделение выбросили в район сосредоточения. Обе батареи расположились позади, за первыми деревьями. И обер-лейтенант из шестой ознакомил солдат с обстановкой: «красные» наступают с востока. Они уже заняли важные узловые пункты и массированными воздушными ударами парализовали некоторые военные и гражданские аэродромы. Они продвигались вперед, несмотря на все усиливающееся сопротивление «синих», но направлению к важным промышленным центрам западных областей. Сразу же после начала военных действий отмечена активность партизан. Вражеские парашютисты перебрасываются через линию, фронта, развертывают диверсионную деятельность и пытаются захватить атомную электростанцию. «Синим» во все возрастающей степени оказывают содействие их союзники как в воздухе, так и на суше. Они принимают все меры к тому, чтобы завоевать господство в воздухе.

— Такова обстановка, господа. Теперь вы должны показать, чему вы научились.

Собрали командиров подразделений и объявили приказ командира дивизиона. Две батареи — шестую и седьмую — соединили вместе, а затем образовавшуюся большую группу разделили пополам так, что в созданные таким образом новые подразделения попали солдаты из той и другой батареи. Это было сделано умышленно, чтобы шестая батарея не выступала против седьмой, ибо это по окончании учений, уже в казармах, могло привести к нежелательному ажиотажу. Были розданы красные и синие нарукавные повязки. Десять человек, оставшиеся без повязок, должны были изображать партизан.

В состав «партизан» попал и Шпербер. Среди них он знал только Бассемера. Тот сказал, что почти все, кто изображает «партизан», — члены организации демократических солдат. В качестве командира группы «партизан» был назначен унтер-офицер из штаба батальона, которого Шпербер видел в кабинете эс-два.