Тишина - [41]

К концу дня мы вышли на поляну, на которой одиноко стоял, огороженный плотным, высоким забором, дом. Он явно был обитаем, потому что из трубы тянулся дымок, а окна весело лучились мягким светом. Мы застыли у деревьев, не предполагая как быть. С одной стороны хотелось в тепло, а с другой, после того, что мы видели в городе Кары, доверие к людям резко уменьшилось.

— Может кто-то один пойдёт? — задумчиво спросила девушка, я согласно закивала, хлопая себя в грудь, — да, отличная идея, послать в логово к незнакомцам немую.

Я прислонила Эрика к дереву и достала свой блокнот:

— Ты хорошо стреляешь, будешь держать хозяев на мушке, если что-то пойдёт не так — выстрелишь.

— В кого? В тебя? Не мели ерунду, ты отлично умеешь стрелять.

— Тебе лучше не видеть, как я это делаю, и нет у меня уверенности, что я смогу выстрелить в человека, я лису и зайца кучу времени оплакивала.

— Ладно уж, — губы мулатки тронула покровительственная улыбка.

Я направилась к зданию по расчищенной тропинке, стараясь не слушать сердце, громко бухавшее в груди. Поднявшись на аккуратное крыльцо, я собралась с духом и постучала в дверь, теребя кончиками пальцев заранее приготовленную записку, для начала разговора. Когда дверь открылась, я увидела маленького, сгорбленного старичка, он был так невысок ростом, что его лицо находилось на уровне моей груди, когда он поднял взгляд, чтобы разглядеть меня, его глаза расширились, он прижал ладонь к сердцу и пробормотал:

— Луз, — и начал оседать, заваливаясь назад, теряя сознание, я ели успела подхватить его, чтобы он не ударился головой о, набело выскобленный, пол. Положив его, я бегло осмотрела комнаты и, выскочив из двери, замахала Каре, подзывая её.

Подруга, с трудом дотащив Эрика, поднялась на крыльцо. Мы занесли старичка, уложив его на ветхой софе, потом завели паренька и усадили его в кресло. Скинув куртки, потому что в хате было жарко, мы стали хлопотать вокруг пожилого мужчины, и уже через несколько минут веки его задрожали. Он открыл глаза и посмотрел на мулатку, которая в этот момент сидела рядом с ним на софе:

— Простите, милая девушка, это вы постучались в мою дверь?

— Нет. Стучала она, — и Кара указала на меня. Я нерешительно вышла из-за спинки софы, так чтобы он меня мог видеть. Его глаза округлились, и он часто задышал, — ей уйти? — испугано уточнила подруга, не хватало ещё, чтобы он тут умер от каких-то нам неведанных эмоций.

— Нет — нет, — забормотал старичок, стараясь успокоить своё дыхание, — кто вы? — спросил он, не отводя от меня взгляда.

— Её зовут Ася, и она немая, — ответила за меня подруга.

— Вы уверены, что её имя? — он, наконец, перестал меня пристально разглядывать и посмотрел на подругу. Она окинула меня взглядом и уверенно ответила.

— Да, это Ася, это Эрик, — она указала на юношу, который полулежал в кресле, — а я Кара. Как вы себя чувствуете? Может быть, дать вам какое-нибудь лекарство?

— Нет-нет, всё хорошо, — он глубоко вздохнул, — скоро станет всё хорошо. Откуда вы? Вы повстанцы?

— Нет. Мы просто путешественники.

— Путешественники? — очи старичка недоверчиво сузились, — сейчас редко просто путешествуют.

— Ладно, — девушка встала с диванчика и прошлась, потирая щёки, — мы не совсем путешественники. Вот эта, — она указала на меня, — вбила себе в голову, что ей стоит посетить поселение повстанцев, — а вот этот, — она махнула на парня, — хочет туда попасть, но, скорее всего, сдохнет по дороге. А мне всё равно, поэтому я просто путешествую, — я задохнулась от возмущения, зачем так всё вываливать, да ещё в такой форме, не разобравшись, куда мы попали.

Старичок опять принялся меня разглядывать, возникало такое чувство, что информация выданная подругой почти его не интересовала.

— Надо же, как похожа, как похожа… — бормотал он себе поднос, — ох! Простите мне моё не гостеприимство, — встрепенулся он, — Меня зовут Штольц. Вы, наверное, устали и хотите есть. Ужин у меня, конечно, не богат, — он негромко говорил, встав с софы и суетясь у стола, который стоял здесь же, судя по всему он таки услышал то, что ему сказала мулатка и удовлетворился этим — да вот беда, лишних то кроватей у меня нет. Не поверите, вы первые гости за много лет, я специально выбирал очень уединённое место. Но я вам рад, очень рад.

— Да вы не переживайте. Если разрешите, мы ляжем на полу, — я, тронув его за рукав, протянула ему записку.

— Ох, милая! — он держал листочек дрожащими, старческими пальцами то, придвигая его к самым глазам, то отдаляя, на сколько это было возможно, — читаю-то я совсем плохо, зрение очень плохо стало, — Кара подошла к нему и, взяв у него записку, прочитала ему вслух, выслушав он радостно закивал, — конечно — конечно, — и продолжил собирать нехитрую снедь.

Мы немного поели и, расстелив свои спальники, обессиленно упали и тут же забылись спокойным сном. Тепло и вкусная еда сделали своё дело, на следующее утро даже Эрик был бодр и весел.

— Можем ли мы пожить у Вас несколько дней? — спросила подруга у Штольца утром, — нам необходима небольшая передышка, мы не будем объедать Вас, мы с Асей охотимся, и будем приносить мясо, а про готовку и думать нечего, я бывший повар.