Тишина. Лирические поэмы - [6]

                                                                            золотой.

И Винчи, спокойный, как Гете, и светлый, как сон,

                                                                            Рафаэль,

И нежный как вздох, Боттичелли, нежней, чем весною

                                                                            свирель.

Мне снились волхвы откровений, любимцы грядущих

                                                                             времен,

Воззванья влекущих на битву, властительно-ярких

                                                                             знамен.

Намеки на сверхчеловека, обломки нездешних миров,

Аккорды бездонных значеньем, еще не разгаданных

                                                                                 снов.

ТРИ СИМВОЛА

Явились в мир уже давно,— в начале

Наивных и мечтательных времен,

Венчанный змей, собака, скорпион,

Три символа в Персидском ритуале.

Венчанный змей—коварство и обман,

И скорпион источник разрушенья,

Их создал грозный царь уничтоженья,

Властитель зла и ночи, Ариман,

Но против духов тьмы стоит собака.

Ее Ормузд послал к своим сынам,—

Когда весь мир уснет, уступит снам,

Она не спит среди ночного мрака.

Ничтожен скорпион, бессилен змей,

Всевластен свет лучистого владыки,

Во тьме ночной звучат над миром клики:

«Я жду! Будь тверд! Я жду! Благоговей!»

МУЗЫКА

Мы слышим воздушное пенье чудесной игры,

     Не видя поющего нам серафима.

     Вздыхаем под тенью гигантской горы,

Вершина которой для нашего духа незрима.

И чувствуем смутно, что, если б душой мы могли

     Достичь до вершины, далекой и снежной,

     Тогда бы  загадки печальной Земли

Мы поняли лучше, упившись мечтою безбрежной.

Но нет, мы бессильны, закрыта звенящая даль,

     И звуки живые скорбят, умирая,

     И в сердце обманутом плачет печаль,

И, гаснут, чуть вспыхнув, лучи недоступного Рая.

СПЯЩАЯ МАДОННА

САССОФЕРРАТО, В МУЗЕЕ БРЕРА, В МИЛАНЕ

Сонмом духов окруженная,

В ярком свете чистоты,

Тихим вихрем вознесенная

За пределы высоты,

Над уснувшим полусонная,

Матерь Бога, это Ты!

В безгреховности зачавшая,

Вечно-девственная Мать,

Сына светлого пославшая

Смертью новый свет создать,

Всей душою пострадавшая,

Как могла лишь мать страдать!

Нерассказанная гением,

Неисчерпанность мечты,

Сон, зовущий к сновидениям,

Просветленные черты,

Вечный луч над вечным тлением,

Матерь Бога, это Ты!

ПРЕД КАРТИНОЙ ГРЕКО В МУЗЕЕ ПРАДО, В МАДРИДЕ

1

На картине Греко вытянулись тени.

Длинные, восходят. Неба не достать.

«Где же нам найти воздушные ступени?

Как же нам пути небесные создать?»

Сумрачный художник, ангел возмущенный.

Неба захотел ты, в Небо ты вступил,—

И, с высот низвергнут. Богом побежденный,

Ужасом безумья дерзость искупил.

2

Да, но безумье твое было безумье священное,

Мир для тебя превратился в тюрьму,

Ты разлюбил все земное, неверное, пленное,

Взор устремлял ты лишь к высшему Сну своему.

Да, все монахи твои — это не тени согбенные,

Это не темные сонмы рабов,

Лица их странные, между других—удлиненные,

С жадностью тянутся к высшей разгадке миров.

ОТВЕРЖЕННЫЙ

Отчаянье исстерзанной души,

В свидетели тебя я призываю,

Что я не спал в изнеженной тиши,

Что я не шел к заманчивому Раю.

Я светлого покоя не хотел,

Боясь забыть о тех, на ком проклятье,

Меня манил мучительный удел,

Меня влекли отверженные братья.

Не ангелы, а демоны со мной

Печальную дорогу совершили,

И дни мои в обители земной

Развеялись, как груда темной пыли.

КАМЕЯ

   Клеопатра, полновластная царица,

     Сон Египетских ночей,

     Чаровница и блудница,

Озаренная сияньем ускользающих лучей.

   Ты окутана немеркнущей славой,

     И доныне сохранил,

     Отблеск славы величавой

На волнах своих ленивых плодоносный сонный Нил.

   Дочь надменного владыки Птоломея,

     Я дарю тебе свой стих,

     Потому что ты, камея,

И в любви и в самой смерти непохожа на других.

ПЛАМЯ

Нет. Уходи скорей. К восторгам не зови.

Любить?— Любя, убить,— вот красота любви.

Я только миг люблю, и удаляюсь прочь.

Со мной был яркий день, за мной клубится ночь.

Я не люблю тебя Мне жаль тебя губить

Беги, пока еще ты можешь не любить.

Как жернов буду я для полу детских плеч.

Светить и греть?.. — Уйди! Могу я только жечь.

ПОЛУРАЗОРВАННЫЕ ТУЧИ

Полуразорванные тучи

Плывут над жадною землей,

Они, спокойны и могучи,

Поят весь мир холодной мглой.

Своими взмахами живыми

Они дают и дождь, и тень,

Они стрелами огневыми

Сжигают избы деревень.

Есть души в мире — те же тучи,

Для них земля — как сон, как твердь,

Они, спокойны и могучи,

Даруют жизнь, даруют смерть.

Рабы мечты и сладострастья,

В себе лелеют дар певца,

Они навек приносят счастье,

И губят, губят без конца.

КОГДА ЖЕ?

О, жизни волненье! О, свет и любовь!

     Когда же мы встретимся вновь?

Когда я узнаю не сны наяву,

     А радостный возглас: «Живу!»

Мы детство не любим, от Солнца ушли,

     Забыли веленья Земли,

И, сердце утратив, отдавшись мечте,

     Слепые, мы ждем в пустоте.

Отступники между уставших врагов,

     Мы видим лишь гроб и альков,

Холодное пламя yгacших светил

     Над царством цветов и могил.