Типа смотри короче - [37]
Рожко вдруг побледнел и выронил миску, которую старательно тёр песком, как научил Никитос. Пришлось ловить всей толпой — течение у речки оказалось стремительным.
— Руки тебе пообрывать! — Лопух, который вымок по пояс, пока ловил миску, сердито всучил её Владику. — Тарелку удержать не может… криворукий…
— Я просто вспомнил… — Владик чуть не плакал. — Я сигареты в автобусе забыл.
Все только вздохнули. Ну что с ним делать, с таким?
— Вечером у костра отработаешь! — объявил Радомский, а когда увидел непонимающие глаза Рожко, пояснил: — Гитару хоть не забыл?
Владик радостно замотал головой.
— Петь будешь! Так, мужики, а пиво все взяли?
— Взяли-то взяли, — отозвался за всех Лопух, выжимая джинсы, — только этот физрук уродский может рюкзаки проверить…
Пиво решили спрятать в лесу. Тайком собрали банки, упаковали в пакет и отправили в лес делегацию в составе Рожко (как провинившегося) и Никитоса (как самого бывалого).
Пока ждали их назад, около нас то и дело вертелись девчонки. То Милка Радомского зовёт по ягоды… Какие ягоды? Мы что, за ягодами сюда приехали?.. То Ириша попросит Киреева посмотреть, правильно ли она палатку поставила (тоже мне, эксперта нашла!). То Ковалёва пройдёт с рассеянным видом — раз пять, наверное, прошла.
— Да придёт твой Никиточка! — не выдержал Витька. — Он в лесу…
— …писает! — противным голосом закончил Лопух.
Мы грохнули. Полинка пошла пятнами и сбежала, больше её не видели.
Зато Никитос с Рожко вернулись с потрясающим известием:
— Там блиндаж!
Мы рванули в лес.
Девочки
Пацанов не было уже два часа. Вечерело.
Сначала мы их и не ждали, просто валялись на солнышке. Милка, естественно, разделась.
Мы и не сообразили купальники взять, а она кофту расстегнула и лежит. Типа загорает. А купальник у неё под цвет штанов подобран.
Полина и до этого была в плохом настроении, а тут совсем с катушек слетела. Вскочила, столб пыли подняла и рванула в палатку. Плакать.
Маша уткнулась в книжку и никого вокруг себя не видела.
Лера с Иришей бурно обсуждали судей и соревнования.
А Катя с Таней завели бесконечный разговор о пацанах.
Хорошо им рассуждать! У Кати с Киреевым уже полгода роман, с тех пор как он ей десятки по математике подставил. А Таня тоже на свидание с Никитосом ходила. И что-то у них там было. Совсем серьёзное.
Мы все слушали вполуха. Они, собственно, и не пытались тихо говорить. А в середине разговора вдруг как Полина из палатки выскочит!
Видок у неё был… Глаза краснющие, зарёванные и сверкают огнём.
— Я думала, вы подруги, а вы… Ладно, Кислицына… — и она выпалила страшное слово.
— Ого! — вырвалось у Маши. Она даже читать перестала.
Просто у нас не принято матом ругаться вот так, вслух. Этим только мальчишки грешат. Но Полину было не остановить.
— Вы это всё специально! Я просто уверена, что Препяхин вам не нужен. Это вы нарочно, чтоб меня позлить! Так подавитесь вы им! Ходите с ним в кино, ставьте палатки, целуйтесь у меня на глазах!
Полина расплакалась окончательно, а мы застыли в полном недоумении.
— Да Поль, мы ж, правда, просто палатку ставили, — начала оправдываться Лера.
— Да это когда было! — воскликнула Таня.
— Как ты меня назвала? — прошипела Милка.
И тут началось!
Мы давно терпели. Лимит исчерпался. Вся злость на пацанов, на то, что их нет, все растраченные надежды вылились на голову Милке. Такого единодушия у нас в классе не было ещё никогда. Милка хорохорилась, огрызалась, и явно чувствовала себя королевой вечера.
— Да кому нужны ваши малолетки, — смеялась она, — они ж дети ещё, ничего не умеют! Как и вы!
И тут Лерка нас потрясла. Пока все орали дурными голосами и ругались, она тихонько подошла к Милке и пропела медовым голосом:
— Ты б застегнулась, что ли… А то жирок над штанами висит. Ты когда кричишь, он так смешно трясётся.
У нас всю злость как рукой сняло. Мы ржали просто как ненормальные. А Милка стала бледная как смерть, кофту застегнула и молча ушла.
Лерка потом рассказывала, что это она не сама придумала, что у них на соревнованиях в «дружном» женском коллективе и не такое бывало.
Только мы все помирились, смотрим — пацаны идут.
Мальчики
Там реально бункер был! Бетонный! С амбразурами!
Снаружи он был здорово замаскирован кустами, мы никогда не догадались бы, что это дот, если бы Никитос с Владиком нам не показали.
— Как вы его вообще нашли? — поразился Лопух, поёживаясь в мокрых штанах.
— Да этот колченогий, — Препяхин кивнул на Рожко, — умудрился туда забрести.
Владик непроизвольно потёр ногу — наверное, ушиб.
— А вы внутрь лазили? — спросил Кирюха.
— Да стрёмно, — признался Никита. — Вдруг там мины?
Мы притихли. А вдруг и правда, в бункере какие-нибудь ловушки? Специально для таких, как мы, любопытных.
— Полезли! — Радомский решительно пошёл в проём в стене.
Витька без колебаний последовал его примеру. Пришлось лезть всем. Правда, места внутри было мало, возникла толчея, а Рожко с Лопухом вообще снаружи остались.
— Старый! — уважительным шёпотом произнёс Киреев. — Наверное, ещё с войны…
— С немцами? — уточнил Кирюха.
— Нет, блин, — усмехнулся Радомский, — с Наполеоном!
— Слушайте, — сказал Витька, — тут же, наверное, оружие найти можно!
