Тимур и его команда и вампиры - [33]

— Я извиняюсь, который тут будет товарищ Трошин?

— Слушаю вас внимательно! — От машины отделился человек в форме старшего майора НКВД.

Солидное звание — по нынешним красноармейским должностям пересчитать — комдив. Считай, целый полковник. «Если же по-старому, по-чиновному взять… — Павел Карпович уважительно задумался, — статский советник? Нет, это он хватил. Хотя, как посмотреть — спец (!) отдел НКВД. Пожалуй, что коллежский, никак не меньше!»

Впрочем, несмотря на обритую под ноль голову и щеточку рыжеватых усов, обладатель солидного звания выглядел вызывающе молодо. Ясно, что партийный выдвиженец, много ли такой, без опыта по сыскной части, наработает?

Участковый драматично вздохнул:

— Вопрос у меня, товарищ старший майор, деликатного свойства…

Офицер отвел участкового в сторону, кивнул — дескать, говори:

— Жалобы поступают от населения на ваших, — потупился милиционер. — Курей, дохлых коз и прочую скотину со дворов позабирали?

— Имело место…

— Вот. Ни расписок, ни актов никому не выдали. Ведь, если карантин, по закону хозяевам компенсация полагается. У нас тут народ шустрый, грамотный. Хорошо, пока что идут ко мне, в милицию. А если в газеты писать начнут? Или хуже того — побегут няньки да домработницы хозяевам жаловаться? Здесь у нас одно название «профессорский поселок», а проживают очень серьезные товарищи, при должностях…

Милиционер выудил из папки напечатанный на пишущей машинке листок:

— Вот! Я вам тут списочек проживающих подготовил, по домовым книгам, — при виде «списочка» рыжие брови старшего майора поползли вверх, он забрал листок себе, а Павел Карпович в дополнение шепнул на ухо, тыча пальцем в верхнюю строчку. — …У товарища комиссара второго ранга уже домработница в слезах. Смех и грех! Говорит, налетели, чисто махновцы, помимо прочего поели пирожки и компот весь выпили…

— Спасибо, товарищ, за сигнал! — Товарищ Трошин приподнял фуражку, промокнул вспотевшую голову носовым платком, затем пожал милиционеру руку. — Я мигом устраню эти перегибы на местах! Вы пока езжайте на опознание — обнаружили еще один труп, а людей не хватает, хоть разорвись!

Старший майор споро зашагал в сторону скрытого мраком здания:

— Яковлев! Комиссаров? Чем вы целый день занимались? Кто акты изъятия будет писать — я? Поэт Пушкин? Детский писатель Гайдар? Срочно все документы привести в порядок, сейчас прокуратура подъедет, руководство и что увидят? Как вы пироги трескаете?.. — Он заметил стайку мальчишек-дачников, переминавшихся у забора, резко повернулся к ним: — Вам, ребята, что? Нечем заняться?

— Я… тут живу… в этом доме, — нерешительно пролепетал Коля Колокольников, — с дедушкой и Дарьей Петровной…

— Ясно. Значит, внук профессора Колокольникова Ф. Г.? — Мальчик быстро кивнул, старший майор начал говорить, аккуратно подыскивая подходящие слова: — Понимаешь, Коля… такое… дело. Твой дедушка приболел. Его увезли в больницу, в Москву. Но ты, брат, не огорчайся, его обязательно вылечат!

Он похлопал Колю по плечу, еще раз оглядел ребят, поманил одного пальцем:

— Иди сюда!

— Я??! — ахнул Цыган и прижал к груди стопку книг, связанную бечевкой.

— Ты! Скажи, ты пионер?

— Я? Не… — Парнишка в силу привычки попятился назад, но Тимур удержал его и бодро подсказал:

— Он, товарищ старший майор, вожатый!

— Точно! Видно, что постарше, — обрадовался Трошин, ухватил парнишку за локоть, оттащил в сторону от остальных. — Так что тебе, дорогой товарищ, будет ответственное поручение! Посиди с мальчишкой, пока его тетка или кто там эта Дарья Петровна, из Москвы вернется. Сидите в доме, книжки читайте, чай с баранками пейте. Ясно?

— Угу… — Как лицо, обличенное неожиданным доверием, цыганенок счел себя вправе уточнить: — А что, дедушку ихнего заарестовали?

— Почему арестовали?

— Ну, все ж таки не милиция по двору суетится…

Старший майор посерьезнел и объяснил:

— С профессором Колокольниковым произошел несчастный случай. Он повредил шею сельскохозяйственным инвентарем.

— Ааааа… — протянул Цыган. Для себя он сделал небезосновательный вывод, что зажиточную дачу ограбили, а уважаемого, но излишне шумного старичка прирезали.

— Ты, товарищ, смотри в оба, чтобы ребята в доме сидели. В амбар — ни ногой… идут оперативные мероприятия! Справишься?

— Дело привычное — справлюсь!

— Давай! — напутствовал его старший майор.

Парк затих. Концерт давно закончился, Ольга собрала в охапку букеты, которые им подарили после выступления, и оставила руководителю кружка. Ее букетик из полевых цветов, спрятанных под бумагой, на фоне этого великолепия выглядел совсем скромным. Замерли звуки музыки, как увядшие лепестки, осыпались аплодисменты.

Вереницы дачников потянулись к воротам с табличкой «ВЫХОД». Не вопили больше дети, замолк патефон, не было слышно гулких ударов по мячу и смеха. Складывали тележки и считали выручку мороженщицы в синих передниках. Продавщицы снимали кружевные наколки и запирали ларьки ржавыми амбарными замками.

Вечер сменился ночью. Ветер трепал полоску кумача с надписью: «Празднование первой годовщины победы Красной армии под Хасаном». Луна повисла в самой середине неба — круглая и одинокая, как прожектор над железнодорожным переездом.