Тимофей с Холопьей улицы - [31]
Только войдя во владычный двор и минуя каменные поварни, питейные погреба, снова придержал шаг – не к лицу посаднику бегать. В саду притаились осыпанные снегом яблоньки и молодые тополя, шныряли зеленоватые крючконосые клесты, залетевшие сюда из леса.
Проходя владычными покоями, Незда приметил какого-то высокого человека в монашеской одежде. Тот поспешно отступил в нишу, опустил голову так, что тень закрыла его смуглое лицо. Но посадник успел узнать суздальского сотника Елисея Друбина. Незда видел его однажды во дворце у князя Всеволода, запомнил этот взгляд темных продолговатых глаз.
«Так и ведал! Старая лиса снюхалась с Юрием, сыном Всеволода, – смекнул посадник, думая о владыке. – Небось замыслил мне шею свернуть! – Он укоротил шаг, чтобы успеть обдумать важное открытие. Решил: – Случай представится – расскажу на вече об этом Елисее, подниму всех своих».
Человек, узнанный Нездой, был действительно сотником Друбиным, которого послал к Митрофану князь Юрий спросить: «Не время ли? Поддержит ли город? Мстислав ушел на Днепр. Не время ли расправиться с непокорливым боярством?»
Достаточно было Незде взглянуть на владыку, чтобы понять: тот чем-то очень встревожен. Белое отечное лицо его было озабочено, отвисшие синеватые мешки под глазами набрякли более обычного, властный вырез ноздрей стал резче. На владыке длинная черная ряса, пухлые пальцы его нервно сжимают посох.
– Окаянные крамольники затевают смуту бесовскую, – обратив на Незду тяжелый, давящий взгляд, сообщил он так, словно они давно уже вели разговор. – Во всех концах сбирают веча – болота смрадные. Кричат, что их на Торжок хотят отправить со злым умыслом… Откуда? – со сдержанной яростью в голосе спросил он и выпрямился в кресле. – Тебя, посадник, вопрошаю: откуда ведомо им то, что тайно решали?
Незда молчал, и вдруг всплыла строчка, прочитанная только что в избе Тимофея: «Тайно замышляют извести поболе…» А и впрямь, откуда подлый Тимофей мог проведать?
Незда вынужден был рассказать владыке о том, как поручил Тимофею вести летопись (не сказал – жизнеописание) и что из этого вышло. Он достал из кармана и протянул Митрофану берестяные листы. Владыка, кивнув посаднику, чтобы сел, начал внимательно читать. Прочитав, не торопился говорить, и Незда знал – осуждает. За все: и за то, что не сдал самое ценное из своей библиотеки в соборную, и за то, что завел своего летописца, не сказав об этом прежде…
«Довертелся, честолюбец! – зло думал владыка, поджав губы. – Погоди, чернь распластаем – не быть те боле посадником».
– Яблоко от яблони далеко не упадет, – произнес Митрофан, положив руки на Тимофеевы записи. – Разве не зришь: выученик Авраамки, злейшего богохульника и подстрекалы… Только и мыслят бурю поднять от дьявола. Мне сказывали – Авраамка о монахах пакостно отзывался: что посты, мол, без добрых дел? И скот не ест мяса, не пьет хмельного, лежит на голой земле, а все же скотом остается. Каково?
– Пес и на бога брешет, – сочувственно, словно успокаивая, отозвался Незда.
Владыка так посмотрел на Незду, будто это он подсказал Аврааму ересь, сам мыслил с горечью: «И ведь прав богоборник Авраамка: в монастырях леность и тунеядство, за постом и святостью укрывают пакостливость и лицемерие. Везде падение».
Он сердито поерзал в кресле.
– Азбуки продают, досадители! Думаешь, спроста все это? – Он с силой ударил посохом о пол. – Для подкопа церкви! Хотят, чтоб не мы, а они, простецы, летописи составляли! Так дале пойдет – вздумают югру, чудь да голодников грамоте учить… Вместо книг духовных басни-кощуны писать…
Глаза владыки остро блеснули, он привалил к коленям посох, зло стиснул пальцы. Подумал: «На таких надо берестяные шеломы с венцами соломенными надевать, водить по городу и поджигать те венцы».
Продолжал уже спокойнее, приспустив набрякшие вежды:
– Мы летопись пишем, дабы не проникало зловредное, дабы служила она и после смерти нашей памятником деяний, взращивала поколения. А Тимофеям-ропотникам дай волю – об одной гили писать станут, такую скверну сотворят – ввек не расхлебаешь. Нюхнули, холопы, свободы, и голова закружилась: возмечтали о вече, что всех именитых изгонит! – Он резко оборвал речь, приказал: – Ко мне в темницу его доставь!
– А я мыслил…
– Ко мне! Дедята в застенке разом язык ему развяжет. Возмутителей надо давить, как мышей, что точат древо жизни. – Он приостановился, посмотрел испытующе на Незду: – Если что меж нас и было, сейчас не время розни… Не съединимся – они нас съедят… по рукам и ногам веревками… долбней оглушат да метнут с моста. Небось не хочешь?
– Выплывем, – самоуверенно усмехнулся Незда.
ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД КЛОКОЧЕТ
Слух о том, что Незда замыслил недоброе, взволновал город. Во всех концах его зазвонили сполошные колокола. Малые веча собирались всюду, даже по дворам. Новгородцы, вооруженные кто чем мог, сбегались на площадь.
Тимофей, услышав призывы колоколов, бросился к Неревскому концу, но нездовские стражники свалили его с ног, скрутили позади руки и, забив рот кляпом, куда-то потащили. Тащили недолго – повстречали владычных слуг, и те, перехватив Тимофея, поволокли его уже сами.
Повесть «Алые погоны» написана преподавателем Новочеркасского Суворовского военного училища. В ней рассказывается о первых годах работы училища, о судьбах его воспитанников, о формировании характера и воспитании мужественных молодых воинов.Повесть в дальнейшем была переработана в роман-трилогию: «Начало пути», «Зрелость», «Дружба продолжается».В 1954 г. по книге был поставлен фильм «Честь товарища», в 1980 г. вышел 3-серийный телефильм «Алые погоны».Повесть была написана в 1948 — 1954 г.г. Здесь представлена ранняя ее версия, вышедшая в 1948 году в Ростовском книжном издательстве.
Историческая повесть «Ханский ярлык» рассказывает о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество.
«Соляной шлях» – первая повесть о Евсее Бовкуне. Вместе с ним, вслед за чумацким обозом, читатель пройдет в Крым за солью нетронутой плугом девственной степью, станет свидетелем жестоких схваток половцев с русскими людьми… Увлекательное это будет путешествие! С большим искусством, достоверно и в полном соответствии с исторической правдой автор вплетает в судьбу независимого и гордого Евсея Бовкуна возникновение первых русских поселений в диком, но вольном тогда Подонье. Сюда от гнета князей и знатных богатеев уходит со всех концов Руси вольнолюбивая голытьба.
Роман «Плевенские редуты» дает широкую картину освобождения Болгарии от многовекового турецкого ига (война 1877–1878 гг.).Среди главных героев романа — художник Верещагин, генералы Столетов, Скобелев, Драгомиров, Тотлебен, разведчик Фаврикодоров, донские казаки, болгарские ополченцы, русские солдаты.Роман помогает понять истоки дружбы между Болгарией и Россией, ее нерушимую прочность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу включены две исторические повести: «Тимофей с Холопьей улицы» — о жизни простых людей Новгорода в XIII веке, «Ханский ярлык» — о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество. Издается к 60-летию автора.
1942 год. Рыбинское водохранилище. Над водой возвышаются остовы церквей, по поверхности плавают торфяные острова. Лейтенант НКВД на свой страх и риск на моторной лодке отправляется на поиски немецкого асса, выпрыгнувшего с парашютом из горящего мессершмита. Таково начало романа. Затем действие переносится в дореволюционную Россию. Читателя ждут встречи с идеологом терроризма Николаем Морозовым, с прославленными церковью новомучениками, другими выдающимися людьми. Но главная героиня этой книги – любовь! Она правит миром!Исторические справки, документы позволяют погрузиться в прошлое и, возможно, лучше понять настоящее.
В основе повести — операция по ликвидации банды террористов и саботажников, проведенная в 1921–1922 гг. под руководством председателя областного ЧК А. И. Горбунова на территории только что созданной Удмуртской автономной области. К 70-летию органов ВЧК-КГБ. Для широкого круга читателей.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.