Тим - [13]

Визг реактивного снаряда, прокатившись по проходу, оборвался вспышкой и сильнейшим грохотом, тряхнувшим пол и стены жилого сектора. Захлопали сорванные двери кают. Взрывная волна, подняв ошмётки панелей, сдвинула диван и обдала Тима горячим воздухом. Повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием начавшегося пожара и гулом идущего где—то на соседней палубе боя.

Нападавшие устремились вперёд. Вскрывая уцелевшие двери кают, убивая всех, кто не успел уйти, солдаты прошли мимо, не заглянув за дымящийся диван. Несколько минут Тим слушал топот, ругань, выстрелы и предсмертные крики.

— Здесь второй, — услышал совсем рядом грубый мужской голос.

Тим перестал дышать, моля о том, чтобы зашедший в нишу не заглянул за чадящий диван.

— Жилой блок взяли, потерь нет, выходим на магистраль, — докладывал кому-то пехотинец, — гравитация в норме, утечки кислорода в секторе не фиксирую.

Ответа переговорного устройства не слышал.

— Есть, — снова сотряс воздух грубый голос. — Внимание, — Тим понял по тону, что теперь тот обратился к своим солдатам, — дальше на магистраль, по ней на мостик. Схема движения прежняя. Передают, что шлюзовая и грузовые палубы наши, — подбодрил он бойцов, — взяли богатые трофеи. Так что шевелимся, — повысил командир голос, — не зевать, вперёд.

Едва затих шум шагов, Тим выполз из-за дивана и, лёжа среди хлама и обломков, вертел головой. Закопчённые вскрытые переборки, сбитые двери кают, чадящие куски размолотой обшивки переборок.

В свете уцелевшего светильника в месте попадания реактивного снаряда разглядел почти перекрывшее проход нагромождение металла. За завалом с потолка шумно бьёт чёрная жидкость, перекрашивая в свой цвет покрытие пола.

Убедившись, что поблизости никого нет, Тим поднялся и, вцепившись в оружие, двинулся вдоль прохода. Мельком заглянув в каюту, из которой стреляли по чужакам, ругнулся и прибавил шаг.

Вопрос, сможет ли ещё раз выстрелить в человека, решился сам собой. Обходя завал, запнулся. Стараясь удержать равновесие, уже падая, сделал несколько быстрых шагов, но всё же свалился на бок и, проскользив по мокрому полу, выскочил на делящую проход на две части площадку. Упёрся взглядом в две громоздкие фигуры. Та, что стояла к нему лицом, немедля открыла огонь.

Спасло то, что всё ещё скользил по маслянистой, хлещущей из потолка жидкости. От неожиданности, даже не понимая, что ствол смотрит в нужную сторону, дёрнул курок. Глядя в потонувший в разрывах проход, вскочил на ноги и рванул прочь.

Вихрем промчавшись вдоль отсека, выскочил на лестницу эскалатора. Поднявшись на один уровень, оказался в просторном тамбуре с площадкой подъёмника и выходом в магистральный проход, ведущий вдоль всего крейсера.

Тамбур хранил следы перестрелки, в центре лежал мертвец в форме экипажа. Трясущимися руками Тим долго не мог сменить магазин. Закончив, прислушался к доносившимся с низа звукам.

В общем гуле расслышал шаги на сломанном эскалаторе. Не глядя, отрядил туда очередь и побежал к магистральному коридору. Оказавшись там, едва не налетел на толстые металлические щиты, перегородившие проход. Из-за щитов в Тима целили одетые в знакомую броню солдаты.

— Давай сюда, — крикнули из-за баррикады, — быстро, — видя заминку, настойчиво потребовал тот же голос.

— Сколько их, откуда идут, сколько с ними тяжёлых, — сыпал вопросами коренастый офицер, смотря на Тима сквозь сдвинутое забрало шлема.

Начал отвечать, но офицер, поняв, что что-то не так, перебил на полуслове.

— Ты кто, какая служба?

Рассказал.

— Оружие где взял?

Рассказал и это.

— С тобой что случилось? — внимательно его оглядев, спросил он.

— Взорвалось что-то рядом, — глядя одним не заплывшим глазом в лицо офицера, соврал Тим.

Офицер приказал ждать. Мысль сбежать даже не приходила. С каждой минутой на магистраль прибывали всё новые группы закованных в костюмы пехотинцев. На Тима внимания не обращали. Он же, видя, что расправа отсрочена, навострил уши и, вслушиваясь в слова солдат, старался вникнуть в ситуацию и понять, что делать дальше. Из скупых обрывков фраз и долетевших до ушей докладов уяснил, что ситуация исправляется. Атаки на важные центры крейсера отбиты.

Экипаж нёс потери, и очень скоро Тим оказался в группе техников, занятых доставкой боекомплекта сражающимся подразделениям. На разбитое лицо, рваную окровавленную робу Тима никто не смотрел: было не до этого.

Периодически пшикая в рот из баллончика, Тим вместе с остальными грузил колёсные тележки и тянул их что было мочи. Маршрут каждый раз менялся. Доставка шла то на верхние, то на нижние палубы, и только тогда Тим смог оценить насколько огромен корабль.

Навстречу попадались мужчины и женщины. Группы громоздких, закованных в разномастные, потрёпанные временем костюмы пехотинцев, уступая дорогу медикам, тянущим телеги с ранеными, сменялись техниками, канонирами и людьми непонятной Тиму принадлежности.

Каждый знал своё дело, если требовалась помощь, то её с готовностью предоставляли. Впервые за последние два с лишним года Тим видел сплочённых людей. Невзирая на личное, он вдруг проникся общей атмосферой и, толкая вперёд тележку, стремился скорее доставить её на нужный уровень.