Тики Ту - [20]

Тогда-то и явился Макферерли.

Продюсер, не на шутку обеспокоенный долгим молчанием своей любимой протеже, покинул, наконец, задыхающийся в горячей пыли Лондон и примчался в зелёный Кембридж. Без труда отыскав дом, где квартировала Дария, поднялся на второй этаж и громко забарабанил в дверь. Ответа не последовало.

Тогда, заручившись поддержкой Эрно, выглянувшего на шум из соседней квартиры, он буквально вытряс из того всю нужную ему информацию и немедленно выстроил в собственной голове простой, но — коль всё пойдёт, как надо — эффективный план действий.

Поначалу надо было проникнуть внутрь. Да хоть и топором дверь взломать. Есть у вас в доме топор? Прекрасно. Поехали.

И… раз!

Сказать, что в Дарькиной комнате дурно пахло — ничего не сказать. Здесь при закрытых окнах стоял такой смрад, что он буквально валил с ног. Девушка лежала на кровати в верхней одежде. В той самой, в которой ездила в Манчестер. Только теперь в мятой и замызганной. И в кедах, что, наверное, уже приросли к ступням. На вошедших ноль внимания.

Макферерли жестом тормознул нетерпеливого Эрно, готового немедленно броситься к подруге, и молча указал ему подбородком на стоявший возле двери пылесос. Сам же первым делом распахнул окна, впустив в комнату потоки свежего воздуха, потом прошёл в ванную, откуда минуту спустя вернулся с тряпкой и ведром, наполненном водой.

Капитальная уборка, что, казалось, займёт не один день, длилась меньше часа, по истечении которого и полы, и мебель, и стёкла сверкали бриллиантовой чистотой. Отослав послушного Эрно из квартиры, Макферерли плотно прикрыл за парнем дверь и, подойдя вплотную к кровати, на которой всё так же, не показывая никакой реакции на происходящее вокруг, продолжала страдать девчонка.

Усевшись на тумбочку, продюсер плотоядно оскалился, несколько раз провёл ладонью перед глазами «потерпевшей» и вдруг ухватил её пальцами за нос. Сильно. И, должно быть, больно.

Дарька чуть до любимого потолка не подпрыгнула.

— Вы что, с ума сошли?! — заорала она, срывая голос на фальцет.

— Я-то в полном порядке, — как ни в чём ни бывало улыбнулся Макферерли. — А вот что происходит с вами, моя милая, понять не могу. Честное слово. Вы с Вадимом-то встретились?

— Лучше б не встречались… — уныло пробормотала Дарька. — Чтоб он сдох, ваш Терпилов.

— Ну, ну, ну. Так уж сразу и сдох, — проговорил продюсер отчего-то по-русски и перешёл «на ты»: — Ты желания-то контролируй. Сбываются ведь… Мультик делать ещё не раздумала?

— Мультик? — не сразу поняла девушка, о чём речь. — А-а…

— Что, а-а! — передразнил её продюсер. — Между прочим, от тебя несёт, как от лошади после бегов. Ну-ка быстренько встала и шагом марш в душ. Ну? Кому говорю?! А я пока что-нибудь перекусить соображу… Нет, планы меняются! Сходим в кафе. Я знаю неподалеку одно спокойное местечко…

— Какое местечко, Фергюс? — не без основания возмутилась Дарька. — Вы не видите, в каком я состоянии?

— Прекрасно вижу, — кивнул Макферерли. — Но ведь должен явиться кто-то, кто тебя из него выведет, врно? Вот я и здесь. Между прочим, целую неделю ждал, пока ты, моя милая, сама объявишься. А то, что тебе наговорил Терпилов… Он ведь стал причиной твоего морального разложения?

— Ну…

— Понятно, он, — вздохнул продюсер. — Ладно, что случилось, то случилось… Так вот, то, что наговорил тебе Вадим, раздели-ка ты, госпожа Аль-Заббар, пополам. Он человек опытный и далеко не глупый, но по натуре полный… Скажем, несколько тяжеловат характером. Не все его выдержат… И ещё. Если ты, моя милая, будешь принимать к руководству пожелания каждого, кто убедительно говорит, рано или поздно загонишь себя в угол. Понимаешь, о чём я?

— Угу, — мрачно пробормотала Дарька, но в глазах промелькнул живой огонёк.

Уже что-то.

— Всё. Хватит болтовни. В душ! — скомандовал Макферерли. — И зубы не забудь почистить, а то изо рта такой штын, что мухи на лету дохнут. Я дверь пока починю.

Дария появилась минут через сорок. Чистая и румяная, в свежем халате, с полотенцем, намотанным вокруг головы. И с улыбкой. Ну, слава Всевышнему!

— Смотрю, тебя отпустило, — улыбнулся в ответ продюсер. — Ты, давай, собирайся потихонечку. Не особо торопись, но и не рассиживайся. Я в машине подожду.

— Спасибо вам, Фергюс, — кивнула Дарька. — Вы такой…

— Знаю, милая, знаю, — не дал ей закончить продюсер и, щёлкнув вновь исправным замком, вышел из квартиры. Уже издали, с лестницы, наверное, Дария услышала: — Надеюсь, двадцати минут вам хватит? У меня в четыре встреча в Лондоне, не хотелось бы опаздывать.

Продюсер снова был с ней «на вы».

— Меньшего хватит! — крикнула Дарька и, сняв с крючка фен, скинула полотенце на пол…

Сидя в уютном французском кафе в центре города, Дария с аппетитом уплетала воздушные круассаны, не без удовольствия запивая их ароматным какао. Макферерли, раскинув руки на спинке диванчика, беспрестанно говорил, каким-то чудом удерживая в зубах огромную сигару. Белый дымок тянулся тонкой струйкой в щербатую пасть старенького кондиционера, оставляя за собой лишь невидимый шлейф терпкого аромата.

— Терпилов испытал нечто, — рассказывал девушке продюсер, — что дано пережить далеко не каждому смертному. Справедливости ради, его характер и раньше не отличался лёгкостью, но теперь стал абсолютно невыносимым. Временами, конечно. Вы не можете представить, что когда-то этот средней паршивости музыкант был очень крутым бизнесменом. Не таким, конечно, как ваши родители, но… Весь северо-запад России ел его бананы. В смысле, им импортируемые. Жена, умница и красавица, куча денег, статус. Дорогие костюмы, чёрный «мерседес», весь набор…