ТИК - [5]

Она стряхивает, наконец, скисшую идиотскую лыбу и прихлопывает веко пальцем. Продюсер, однако, ничего не замечает — он как раз добрался до кульминации, разгоряченный, восторженно придыхающий, явно готовящий под конец какой-то сногсшибательный поворот. Она смотрит на него участливо.

— …И тут! — Липченко чуть подпрыгивает на табуретке и делает эффектную паузу… — И тут Дзержинский просыпается!!!

Московская зима, дотянувшая до середины. Перепачканные сугробы вдоль дорог, наледи на тротуарах; замызганные тачки, буксуя, швыряются грязными комьями, самоуверенные столичные тетки, по-куриному растопырясь, подхватывают полы дорогих шуб и несут их над черной слякотью. Яростно топочут входящие в подъезды, сбивая налипшую на обувь дрянь, чавкают размякшие в кашу упаковочные картонки у порогов киосков-стекляшек…

Смешно, думает Ксения, волочась через пробки на Новослободскую, к Ирке в «Собес», раздраженно дергая коробку передач. Вроде сколько уже было говорено себе, и понято, и принято к сведению… — и опять на те же грабли.

Чего тебе неймется? Что у тебя свербит? Что за мазохистская тяга заведомо бессмысленно напрягаться?..

(На самом деле все просто и почти физиологично. «Охота пуще неволи». Мозг — он по-своему тоже железа, и фантазия… творчество, на хрен… — вроде ее секрета. А против организма переть трудно. Ему ХОЧЕТСЯ!..

Ну и получается род интеллектуальной мастурбации. Бесплодной и унизительной.

Если продолжать аналогию — то я, наверное, извращенка. Странная моя натура желает не того, что принято и востребовано вокруг. И следование ей, натуре, — прямая дорога в маргиналы. Хочешь успеха в системе — преодолевай себя. Как бы ни было противно…)

…Желтые снегоуборочные ящеры. Вовсе уж нечеловечески раздувшиеся менты. Нервные гудки, толчея красных задних огней…

Да… Что да, то да — противно. Брезгливость одолевает. В чем себя ни убеждай, а уважать «все это», «всех их» — ну никак не выходит.

Когда Ксения только приступала к празднованию данного праздника жизни, пристроившись автором диалогов (одним из не то восьми, не то десяти; были еще несколько разработчиков сюжета и пара начальников всей сценарной бригады из двух десятков человек) на сто-с-лишним-серийное костюмное «мыло» про гусар и княжон, биг-босс «Художественного телеобъединения» — сериальной фабрики, где в разных павильонах со скоростью серия в день херачатся одновременно по нескольку «теленовелл», — знаменитый продюсер одного из главных каналов, маленький толстенький лысенький говорун, на полном серьезе втирал ей как-то, что возможностей для творчества и самовыражения (именно такими словами) в сериале ничуть не меньше, чем в кино. Причем в какой-то момент преданно заглядывающая ему в рот (она знала, как вести себя с Начальником Поучающим) Ксения поняла, что босс вовсе не канифолит мозги новой «зеленой» сотруднице, а совершенно искренне верит в то, что несет!..

Тогда до нее вдруг дошло, насколько начальник, работодатель, царь и бог ТУПЕЕ ее. Человек, учащий ее профессии, уверенный в своей власти над ее будущим, был самым обыкновенным, полновесным и очевидным дураком. Ничтожеством. И очевидность эта — вопреки неподдельному желанию Ксении перенять его систему ориентиров! — полностью систему оную нивелировала.

…Здорово подмораживает — внешняя мертвящая стылость воспринимается даже визуально, даже изнутри теплой машины. Густые белые хвосты мотаются за бамперами. Ранний закат раскрашивает заиндевевшие трамвайные стекла и протяжные султаны из повсеместных громадных труб…

В чем все-таки моя главная проблема? Почему я одна без конца напрягаюсь «на пустом месте»? Ведь почти никто совершенно искренне не понял бы моих заморочек!

Одно точно — дело тут не в наличии мозгов. Что — у Игоря нету мозгов? Да побольше, чем у меня. Не говоря об эрудиции. Но Игорь ведь не парится. То есть парится и еще как — только совсем иначе и по другому поводу. Хотя нет… Ни черта он не парится. Это он изображает. Не только перед другими — перед собой в первую очередь. Дабы был повод себя пожалеть, по шерстке погладить, за ушком почесать…

Все. Хватит.

…Она цепляется взглядом — и привычно шизеет. Растяжка поперек улицы: «Насилие в семье? Участковый — от слова „участие“! Звоните 02!» Да. Блин. Менты наши себя рекламировать любят и умеют. Хотя и бизнес старается не отставать (свежее с Ленинградки: «Гробы на ваш вкус!»). Участие… Они сами-то поняли, что написали?!

Никогда мне не освоиться в этом городе по-настоящему. И пытаться бесполезно… Ксения много лет искренне стремилась стать стопроцентной, «до кости мозгов», москвичкой — но до сих пор ее регулярно отбрасывало к той завороженной оторопи, с которой у нее ассоциируется (кажется, навсегда) «милый город, сердце родины моей» (здравствуй, здравствуй… жопа новый год). С тех пор ассоциируется, как в былинные незапамятные времена она въезжала в Москву на междугородном автобусе. Первым, что она увидела в окно, проснувшись с некоторого похмелья, оказалась то ли строящаяся, то ли перестраиваемая высотка, затянутая по всему фасаду громадным багряным транспарантом, на котором могучими белыми буквами значилось: «ЭТО ДОМ ПОМИДОР ЭТО ДОМ». Без знаков препинания.