Тихоокеанский шторм - [92]

— Так точно, товарищ адмирал. Дайте пару минут, я поручу Гарину все сделать.

Несколькими минутами спустя они услышали пуск еще одной ракеты. Вольский знал звуки различного вооружения корабля не хуже, чем Добрынин звуки реактора.

— Это была зенитная ракета П-300[70], - сказал адмирал. — Последняя. — Затем в отдалении раздался взрыв, сменившийся воем авиационных двигателей и резким грохотом пулеметного огня, которому вторил резкий треск зенитного орудия «Кирова».

Вольский уже решил, что гидросамолет попытался атаковать корабль. Затем взгляд Добрынина приковала желтая сигнальная лампа на панели управления реактора.

— Падение давления в вентиляционной системе турбин, — выдохнул он. — Он начал возиться с приборами, однако вскоре вышел на связь Быко, доложив о том, что основные валы в районе фок-мачты повреждены в результате обстрела. Он доложил, что повреждения незначительны, но на некоторое время повлияют на давление в системе.

— Один снаряд, должно быть, прошел глубоко, — сказал он. — Отправил туда людей.

— Это замедлит ход, — сказал Добрынин. — На два-три узла. Посмотрю, что я смогу сделать.

А затем они услышали то, что адмирал Вольский надеялся никогда больше не услышать — вой артиллерийских снарядов большого калибра, нацеленных на его корабль. Далекие всплески и мощные подводные взрывы также были слышны. Ему не доставляло удовольствия мысль о том, что на его корабль могли лететь снаряды размером и весом с автомобиль, оставшийся у него дома.

Но «Кирову» было нечего бояться этих огромных снарядов. Настоящую проблему мог вызвать и гораздо меньший снаряд, калибром всего двадцать миллиметров, пробивший вентиляционную шахту у основания фок-мачты, и прошедший достаточно глубоко, чтобы перебить небольшой трубопровод, служивший отводом из теплообменника второго контура. Повреждения казались незначительными, не более чем царапиной по сравнению с теми, что корабль получал ранее, однако возымели серьезнейшие последствия. Давление в теплообменнике упало, уменьшившийся приток воды вызвал увеличение температуры воды первого контура. Из-за роста температуры производительность пара некоторое время росла, но температура нарастала слишком быстро, и вода, циркулирующая через двухколенчатые трубопроводы теплообменника начала возвращаться в активную зону реакторов слишком горячей.

Температура и давление были важнейшими составляющими тонкого баланса любого ядерного реактора, и вскоре у Добрынина появилось намного больше забот, чем странный нейтронной поток.

* * *

Огромные снаряды упали с широким разлетом и очень сильным недолетом, как Федоров и ожидал от первого залпа. У корабля этих времен практически не было шансов поразить цель первым же залпом, и он был удивлен уже тем, что противник открыл огонь с дистанции 28 000 метров. Британский линкор «Уорспайт» добился ошеломительного успеха, поразив итальянский «Джулио Чезаре» с 26 000 метров, а немецкий линейный крейсер «Шарнхорст» добился аналогичного успеха при стрельбе по авианосцу «Глориес». Однако это был редкие и рекордные случаи, вряд ли возможные в реальных военных действиях на море.

Он знал, что гидросамолеты сейчас ведут корректировку стрельбы и пристально следят за любыми эволюциями «Кирова», указывающими на то, что корабль пытается сменить курс. Требовалось некоторое время, чтобы противник смог медленно определить правильный пеленг и дальность, и за это время «Кирову» предстояло нанести ему достаточные повреждения, чтобы он больше не смог представлять угрозы.

К счастью, у них еще имелись для этого все средства. Он видел вспыхнувший в центре вражеского корабля пожар на экранах ТВ-системы и понимал, что они нанести противнику повреждения, потратив на него на 4 ракеты больше, чем на любой коралбь, с которым они сражались. Однако скорость цели не менялась, и было очевидно, что с орудиями у него тоже все было в порядке. «Ямато» все еще представлял огромную опасность.

Карпов отметил пожар на вражеском корабле, коснувшись собственной фуражки.

— Доложить боезапас, — спокойно сказал он.

— «Москит-2» остаток шесть, П-900, остаток четыре, MOS-III, остаток пять. — Их боезапас уменьшился до пятнадцати ракет.

— Три малоразмерные цели, дистанция 24 000 метров, курсом на корабль, — доложил Роденко. — Классифицирую как эсминцы.

— Задействовать передние артиллерийские установки, и 152-мм, и 100-мм.

Карпов хотел вывести эсминцы из строя, находясь далеко за пределами досягаемости их собственных малокалиберных орудий, но не учел торпеды, и спустя несколько минут после того, как артиллерийские установки открыли огонь, заметил, как Тарасов напрягся, и его собственное сердце екнуло от мысли, что им предстояло столкнуться подводной лодкой.

— Торпедная атака! — Доложил Тарасов. — Множественные цели… Три, пять… Восемь целей, пеленг 225.

— Подлодка?

— Никак нет. Должно быть, это эсминцы.

— Я справлюсь, — сказал Федоров. — Рулевой, двадцать влево. Курс 45.

— Есть курс сорок пять, товарищ капитан.

Федоров развернулся к торпедам кормой, сокращая возможную площадь попадания. Хотя торпеды имели дальность, позволяющую им легко покрыть такое расстояние, он не опасался, что они попадут в корабль. Они не имели систем самонаведения, и «Кирову» нужно было лишь внимательно следить за нами, при необходимости корректируя курс. Он знал, что эсминцы произвели пуск больше со злости после того, как оказались под прицельным огнем орудий.