Тихий уголок - [56]

Когда послышалось восторженное Кампосово: «Привет», мистер Ребек был уверен, что верзила здоровается с другим сторожем и поплотнее вжался в землю, чувствуя себя беспомощным и пригвождённым к месту. Но когда он услышал, что Кампосу отвечает знакомый голос Майкла Моргана, мистер Ребек вскочил так быстро, что бутылка рома скатилась у него с груди, и он бы расплескал содержимое, не подхвати Кампос бутылку в воздухе. Мистер Ребек взглянул на дорогу и увидел приближающихся вдвоём Майкла и Лору. Он заметил, что выглядят они крайне осязаемыми, почти как люди. Отчасти это было объяснимо: их прозрачность не казалась такой очевидной на фоне ночной тьмы. Но было здесь и нечто большее. В них появилась какая-то подчёркнутая ясность, детали их тел и лиц проступали с новой резкостью, как если бы они посмотрели друг другу в глаза и внезапно вспомнили, как выглядят их собственные глаза. Они шагали свободно, Майкл не топал по земле, но и Лора от земли не отрывалась на каждом шагу. Они выглядели почти настоящими, настолько, что, казалось, могут отбрасывать тень или отражаться в зеркале.

Но эта мысль, трепеща, промчалась у него в мозгу и пропала. Он перевёл взгляд с Кампоса на Майкла и услыхал, как человек и призрак окликают друг друга. Он слышал, как они смеются, и только и мог сказать, что у одного из них смех ниже и грубее. Лора увидела мистера Ребека и окликнула его. Он сдержанно кивнул в ответ, чувствуя себя старше своих лет.

– Ты их видишь? – спросил он Кампоса удивлённым шепотом.

– Конечно, – сказал тот. – Что за идиотский вопрос.

Мистер Ребек промолчал.

Кампос встал, как только Лора и Майкл приблизились и спросил их:

– Где вы были?

– Да где мы только не были, – ответил Майкл. – Продавали бусы и керамику туристам. Это не Бог весть что, но худо-бедно управляемся. Иногда она исполняет для них небольшой примитивный танец, пока я совершаю примитивные торговые промахи. И мы от них благополучно отделываемся.

– Привет, – сказала Лора мистеру Ребеку. Она села с ним рядом и положила руку ему на руку. Он не мог ощутить прикосновения её пальцев, но его собственные пальцы внезапно похолодели.

– Привет, Лора, – ответил он. И так как он не мог придумать, что же ещё сказать, добавил. – Я так давно тебя не видел.

– Мы собирались прийти, – сказала Лора. – И мы бы пришли, – она проследила за взглядом, который он бросил на Майкла с Кампосом и улыбнулась. – Тебя удивляет, что мы и с Кампосом можем разговаривать?

– Ещё бы, – сказал мистер Ребек. – Я вообще не понимаю, в чём дело.

– Честно говоря, мы тоже, – сказала Лора. Началось с Майкла. Он первый наткнулся на Кампоса. Я с ним познакомилась позднее.

Майкл повернул к ней голову:

– Что я такое сделал?

– Познакомился с Кампосом, – пояснила Лора, – я рассказываю об этом мистеру Ребеку.

– Так и было, – самодовольно подтвердил Майкл. – Он ехал себе в грузовике, а я вышел на дорогу и попытался его напугать, мне хотелось проверить, есть ли хоть что-то во всех этих старых байках о призраках. Грязная собака проехала прямо по мне. Точнее – через меня.

– А я понял, что ты призрак, – сказал Кампос. – И вообще: разве я не вернулся, чтобы удостовериться?

– О, конечно. Здесь я должен отдать тебе справедливость. Ты хотел убедиться, что твоя шкура не пострадает, – он внезапно взглянул на мистера Ребека. – Ну, и оказалось, что он меня видит и может со мной разговаривать, совсем как ты. И мы с Лорой завели привычку приходить и навещать его, когда он дежурит в ночную смену. Мы ему поём и рассказываем истории. Это помогает ему не спать.

– Понятно, – сказал мистер Ребек. Он вздохнул, и пальцы его расслабились. – Извините меня за мой ошарашенный вид, просто как раз об этом я все время думал: неужели я – единственный в мире человек, который способен видеть призраки? Я знаю, это звучит нахально, но через некоторое время я начал считать, что так и есть.

– Ничто в мире не бывает одним-единственным, – небрежно заметил Майкл. Он опять повернулся к Кампосу. – Послушай, ночной сторож, человек, бдящий в ночи, спой-ка эту песенку о дереве. Я её малость подзабыл.

– Это не о дереве, – возразил Кампос. – Я тебе сколько раз объяснял.

– Правильно. Не о дереве. Она не имеет отношения к деревьям. Ну, так спой же.

Кампос негромко запел, струнный квартет все ещё играл по радио, и гортанный, почти скрежещущий голос Кампоса звучал, словно пятый струнный инструмент, настроенный абсолютно иначе, чем четыре остальных, и наигрывая совершенно другую мелодию, которая бродила вокруг замкнутого круга квартета, надеясь, что её впустят.

No hay arbol , que no tenga

Sombra en verano

No hay nina que no quiera

Tarde o temprano [ 11]

– Повтори, – нетерпеливо попросил Майкл. – Это я знаю, – его голос присоединился к голосу Кампоса, и они снова пропели куплет. Голос Майкла был слабее и звучал более отдалённо. Слова он произносил отчётливо и в такт, но его голос, казалось, постепенно затихал, словно в телефонной трубке. Мистер Ребек никогда ещё не слыхал, как поют призраки. Они обычно забывают музыку ещё до того, как забывают название улицы, на которой жили, и позабытые ими песни больше не вспоминаются. Но Майкл сидел рядом с верзилой Кампосом, пел песню, которой не знал мистер Ребек и, кажется, даже нисколько не догадывался, что проделывает нечто необычайное.