Тихий сон смерти - [18]

Внезапно ощутив облегчение, Хартман в очередной раз перевел взгляд на Ламберта.

— Не думаю, что причиной смерти стало какое-либо возгорание.

Вместо ответа Ламберт смог произнести лишь вопросительное «о». Стоявшая за его плечом Уортон явно была разочарована. Белинда придвинулась ближе, чтобы лучше рассмотреть столь необычный экземпляр. Ее лицо приняло сосредоточенное выражение. Белинда Миллер имела привычку в минуты задумчивости поджимать губу, и это иногда казалось Хартману странно привлекательным. Вопрос Ламберта прервал его размышления об ординаторше.

— Тогда что это?

— Полагаю, какое-то кожное заболевание. Возможно, псориаз.

Ламберт нахмурился, призвав на помощь свои — кстати, весьма обширные — медицинские познания.

— От этого умирают?

Именно об этом и размышлял сейчас Хартман.

— Как правило, нет, — спустя несколько секунд произнес он. — Но не часто встретишь столь интенсивную степень.

Он повернулся к Дэнни и взял у него скальпель. Затем произвел первый надрез. Начав с шеи, прямо от гортани, он провел скальпелем вдоль грудины, живота, аккуратно обойдя пупок, и далее вниз, к области лобка.

— Подайте мне, пожалуйста, емкость для гистологии.

Братья вышли. Спустя пару минут вернулся Ленни, держа в руках маленькую белую пластиковую баночку, наполовину заполненную формалином — именно этот материал обычно использовался в качестве консерванта. Хартман уже отделил фрагмент кожи от края надреза и теперь поместил его в баночку. В этот момент из морга до его слуха донеслось беззаботное посвистывание Дэнни, которое прервал настойчивый звонок. Свист сменился размеренными шагами — это Дэнни направился через прозекторскую к выходу. Послышались голоса, что-то лязгнуло и звякнуло, хлопнула дверь автомобиля.

— Думаю, Ленни, теперь можно продолжать экзентерацию.

Ленни что-то пробормотал себе под нос, очевидно не слишком вдохновленный этим предложением. Тем не менее он взял протянутый Хартманом скальпель. Ленни, возможно, не отличался умственными способностями, но при извлечении органов он, без сомнения, действовал проворнее Хартмана.

В помещение вошли двое работников похоронного бюро, облаченные, как и полагается людям их профессии, в темные костюмы. В сторону прозекторской они старались не смотреть. Их униформа должна была свидетельствовать о почтительности, однако этому впечатлению явно мешали расстегнутые верхние пуговицы рубашек и ослабленные галстуки. Громогласные раскаты смеха, которыми сопровождался их разговор с Дэнни, окончательно убивали должный эффект.

Ленни принялся отделять кожу от ребер, начав с левой стороны тела, и груди девушки повисли, словно мешочки с песком. При этом лаборант сдвинул край брюшной стенки и обнажил левую долю печени и желудок. Неожиданно Хартман прервал его действия:

— Погоди, Ленни.

Ленни оторвался от трупа и посмотрел на Хартмана, при этом взгляд его не выражал абсолютно ничего.

— Посмотри. — Хартман указал на живот девушки.

Ленни что-то пробурчал себе под нос и нехотя отошел от стола.

— Что такое? — подал голос Ламберт из-за спины Хартмана.

Доктор взял скальпель и увеличил разрез на животе. Затем он отделил кожу с правой стороны груди, проделав ту же операцию, что и Ленни, стараясь действовать как можно аккуратнее — дрогни его рука, и Дэнни с Ленни пришлось бы зашивать дырку на коже, что весьма осложнило бы их и без того не самую приятную работу. Случалось, кто-то из молодых патологоанатомов допускал подобную оплошность, и тогда Дэнни в качестве наказания ловкими, отработанными до автоматизма движениями засовывал шланг провинившемуся сзади в штаны и включал воду. Разумеется, Хартман не думал, чтобы младший из братьев мог позволить себе подобное в его адрес, но проверять это на опыте ему не хотелось.

Поэтому прошло несколько долгих минут, прежде чем содержимое брюшной полости Миллисент Суит оказалось доступно взорам собравшихся.

— Готов подставить задницу тому, у кого еще остались сомнения, — предложил Ленни и обвел всех долгим и, как всегда, бессмысленным взглядом. Однако никто в очередной раз не рискнул воспользоваться его щедрым предложением.

— Что там?

Ламберт не привык, чтобы его не замечали, и требовал более понятного объяснения. Хартман обернулся на его голос и увидел, что Уортон вплотную приблизилась к своему начальнику, а из-за ее спины выглядывает Белинда.

— Рак, — коротко пояснил Хартман.

На лице Ламберта отразилось разочарование.

— Судя по запущенности заболевания, не думаю, что есть основания сомневаться в причине смерти.

Хартман ликовал, как ликовал бы на его месте любой патологоанатом: ничто не могло согреть его сердце больше, чем установление причины смерти. Полицейские, однако, не разделяли его восторгов, явно считая, что потратили несколько часов впустую. Они, вероятно, так и ушли бы, не простившись с Хартманом, если бы тот не бросил им вслед:

— Вы не заберете копию заключения?

Ламберт оглянулся и мрачно произнес:

— Нет, доктор, спасибо, не стоит. В этом нет необходимости.

Ответ Уортон оказался более едким:

— Спасибо за потраченное время.

Полицейские ушли, оставив вскрытый труп Белинде и Хартману. Девушка приблизилась к телу, встав там, где несколько минут назад находились Ламберт и Уортон. Губы ее по-прежнему были поджаты.