Тихий сон смерти - [137]
В конце коридора она разглядела еще один лестничный пролет, поуже. У нижней ступеньки лестницы она заметила выключатель. Она щелкнула им, но свет не зажегся.
О боже! Она взбежала по лестнице, стараясь не думать о боли, пронзавшей каждый мускул, каждую жилку, каждую косточку ее тела. Уже поднявшись, она поскользнулась, потеряла равновесие и, падая, ударилась голенью о деревянную ступеньку. Елена покатилась вниз, судорожно пытаясь уцепиться за все, что попадалось ей под руку.
«Нет. Нет, пожалуйста, нет!.. Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста! Пожалуйста…»
Неимоверным усилием воли она заставила себя не поддаваться отчаянию и, поднявшись, попробовала вновь взобраться по лестнице, но едва она ступила на левую ногу, та отозвалась острой, пронзительной болью.
«Боже, она сломана. Что теперь?»
Вопрос повис в воздухе. Но Елена не собиралась сдаваться. Придется проскакать вверх на одной ноге, и это у нее получится. Должно получиться.
Площадка, представшая ее взору, оказалась маленькой, пробивавшийся снизу свет выхватывал из темноты очертания четырех дверей. Сейчас, как ни странно, Елена испытывала меньшую боль, но при каждом шаге у нее перехватывало дыхание, отчего хотелось завыть во весь голос.
«Ну давай, давай же, сукина дочь. Давай!»
Первая комната оказалась напрочь забита мусором. Вторая представляла собой душевую — мрачное сырое помещение. Видимо, ее не использовали, по крайней мере по назначению, долгие годы.
Осталось всего две двери. За какой-то из них должна быть лаборатория.
Она отворила третью дверь. Поврежденная нога словно налилась свинцом. Стоило ступить на нее, и боль становилась нестерпимой.
Елена уже не надеялась на успех, но именно за этой дверью она нашла то, что искала.
Лаборатория.
Не веря в собственную удачу, она захромала дальше, неловко смахнув на пол коническую колбу. Она разбилась, и Елене пришлось ступать по ее осколкам. Она вдруг поймала себя на том, что непроизвольно вскрикивает при каждом шаге.
«Ну, вот ты и здесь. Возможно, время уже вышло, но ты добралась».
Она осмотрелась. Лаборатория Штейна ничем не отличалась от тех, какие Елена видела в сотнях кинофильмов. Лабораторные столы, стеклянные банки, колбы, пробирки на столах и на полках и огромное количество непонятного оборудования.
«Господи, откуда мне знать, что именно нужно искать? И главное, где это искать?»
Никакой подсказки, никакой информации, которая могла бы помочь ей в ее поисках. Превозмогая боль, она встряхнула головой, пытаясь прогнать мрачные мысли. Задумавшись, Елена остановилась в центре комнаты и внимательно оглядела все вокруг. Все ее существо взывало к действию — но что ей следовало делать?
«В чем ученые хранят биологические образцы? Куда вообще можно поместить вирус?»
Между двумя окнами высился большой, похожий на морозильную камеру шкаф. Елена доковыляла до него, открыла, заглянула внутрь и растерялась, увидев огромное количество палет с пробирками, наполненными темно-розовой жидкостью.
Это Протей?
Кто его знает. Но если это так, их всех уже можно считать мертвецами. Такое количество ей не унести — пробирок в шкафу не меньше пяти сотен. Она вытащила наугад одну. Плазмид 324. Антиускоритель. И хотя в вирусологии Елена понимала не больше, чем в турецкой борьбе, она все же догадалась, что эти пробирки — не то, что она ищет.
Елена вновь огляделась. Все столы были заставлены разными непонятного назначения аппаратами. Не может ли Протей прятаться в окружавших ее непонятных устройствах? Она нерешительно приблизилась к большому холодильнику, стоявшему у противоположной стены.
Почему вокруг так тихо? Может, эта тишина — последнее, что ей суждено услышать в жизни?
Открыв холодильник, она сразу увидела то, что искала. Штейн был педантом и предусмотрел все, чтобы исключить возможность ошибки. На одном из пластиковых пузырьков, наполнявших холодильник, Елена увидела аккуратно наклеенный ярлычок, на котором значилась до смешного лаконичная надпись: «Протей». Она схватила пузырек и сунула его в карман жакета, после чего повернулась и двинулась обратно, всеми силами стараясь не думать о пронзительной боли, в которую превращалось каждое ее движение. Так она добралась до двери лаборатории, вышла на лестничную площадку и принялась спускаться по лестнице.
«Почему нет взрыва? Он уже должен был прогреметь. Почему его нет? Возможно, его не будет, возможно, Розенталь не успел привести в действие механизм бомбы…»
Первый же шаг вниз с жестокой убедительностью показал, что спускаться будет куда сложнее, чем подниматься. Рывками, перескакивая со ступеньки на ступеньку на одной ноге и держась свободной рукой за перила, Елена одолела первый пролет. Она радовалась уже тому, что вновь очутилась в освещенном месте. Путь к спасению был открыт, но, чтобы выбраться из дома, ей нужно было пройти мимо бомбы. Пока все шло как надо, но оставалось только гадать, сколько у нее еще времени. Взрыв мог прогреметь в любую минуту.
Каждый шаг был для нее адской пыткой, нога уже не просто болела — она горела огнем. Мышцы отказывались повиноваться; во рту и горле нестерпимо саднило, словно кто-то орудовал там грубой наждачной бумагой; грудь жгло, как будто из нее вынули легкие и вложили вместо них пылающие угли. Но Елена уже находилась на краю площадки. Она ухватилась обеими руками за стойку, готовясь ступить на последний лестничный пролет, и в это мгновение дом дрогнул. Раздался оглушительный взрыв, и вверх по лестнице, поглощая на своем пути все и вся, рванулся ослепительный поток пламени.
В анатомическом музее при лондонской медицинской школе святого Бенджамина обнаружено изуродованное тело молодой девушки (как вскоре выясняется, одной из студенток), картинно подвешенное к куполообразному потолку зала. Скоропалительные действия полиции приводят к аресту невиновного, который налагает на себя руки в тюремной камере. Между тем не замеченные официальным следствием факты выводят патологоанатома Джона Айзенменгера, адвоката Елену Флеминг и бывшего полицейского Боба Джонсона, предпринявших собственное независимое расследование дела, на иной круг подозреваемых, среди которых — сокурсники и преподаватели погибшей, а также куратор музея.
Новая книга детективного цикла английского писателя Кита Маккарти о патологоанатоме Джоне Айзенменгере и адвокате Елене Флеминг – следует за романами «Пир плоти», «Тихий сон смерти» и «Окончательный диагноз».Елена и Айзенменгер гостят в замке Вестерхэм, принадлежащем семейству Хикман – давним друзьям Елены. Неожиданно приходит известие о том, что в лесу на границе поместья обнаружен сгоревший автомобиль с трупом внутри. В ходе расследования инцидента открываются сенсационные факты, проливающие неожиданный свет на мрачные тайны владельцев Вестерхэма и на обстоятельства трагической гибели родителей самой Елены.
Новые расследования паталогоанатома Джона Айзенменгера. «Окончательный диагноз», третий роман английского писателя Кита Маккарти, сюжетно продолжает его предыдущие книги («Пир плоти» и «Тихий сон смерти») и вовлекает постоянных героев авторского детективного цикла — Джона Айзенменгера, Елену Флеминг и Беверли Уортон — в новое запутанное и опасное расследование. Жестокое убийство Дженни Мюир, найденной в саду собственного дома с изъятыми внутренностями и мозгом, заставляет вспомнить о серии аналогичных убийств, потрясшей Лондон четырьмя годами ранее.
Чтобы сделали вы, если бы ваша ученица покончила с собой и в предсмертной записке обвинила в содеянном вас? Именно это происходит с Олесей Скрипниковой в самом начале её учительской карьеры. В попытке доказать свою невиновность Олеся раскрывает страшные тайны покойной ученицы и ставит собственную жизнь под угрозу. Страх, предательство, череда неслучайных смертей и только один шанс раскрыть настоящего убийцу, который ближе, чем кажется, и он не намерен оставлять свидетелей.
Кристен было 16 лет, когда она попала в автокатастрофу, а доктор Коган спас ей жизнь. Спустя полгода ее уже никто не мог спасти — Кристен покончила с собой. Или кто-то помог ей уйти из жизни? У полиции немало вопросов к харизматичному хирургу, и вопросы эти скоро превращаются в серьезное подозрение. Так кто же повинен в смерти девушки? И удастся ли хирургу объяснить случившееся?В этом стильном и энергичном детективе смешались медицина и психология. Автор предлагает читателю не только разгадать криминальную головоломку, но ставит серьезные этические вопросы.
В Риме безжалостно убита юная американская теннисистка. Доктора Кей Скарпетту, прибывшую в Италию из США на симпозиум, посвященный проблемам судебной медицины, привлекают в качестве консультанта…Вернувшись на родину, Кей обнаруживает связь между этим преступлением и убийством мальчика, истерзанное тело которого найдено в болоте неподалеку от города. Вскоре к этим двум преступлениям добавляется третье — зверское убийство женщины в роскошном приморском особняке…Скарпетте и прежде приходилось иметь дело с серийными убийцами.Но ни разу еще загадка не была так близка — и так далека.Ведь не каждый маньяк выслеживает жертву по темным глухим закоулкам.
Убийство девятилетней девочки.Таинственная гибель двух братьев-близнецов.Бесследное исчезновение девушки, чьи останки впоследствии обнаружены на другом конце страны.Неужели между этими трагедиями есть связь?Патологоанатом Темперанс Бреннан, которая проводит судебно-медицинскую экспертизу, уверена: такая связь существует.Она начинает собственное расследование – и постепенно понимает: за всеми этими смертями стоит банда убийц, вот уже много лет скрывающаяся под вывеской обычного байкерского клуба.Но это открытие может стоить жизни ей самой…
Оборотень. Маньяк-убийца, чьи преступления поражают нечеловеческой, звериной жестокостью.В Ричмонде он изувечил и убил уже двух женщин. Третьей жертвой едва не стала судмедэксперт Кей Скарпетта.Но теперь, когда дело Оборотня передают из Ричмонда в Нью-Йорк, Кей понимает, что полиция попросту пытается замять скандал, в центре которого она оказалась.А это значит, что маньяку не предъявят обвинения за ричмондские преступления.Неужели Кей не удастся воздать ему по заслугам?Нет. Она не из тех, кто сдается без боя...
Виктор Фрэнк-младший – ребенок, зачатый в пробирке и появившийся па свет из утробы “суррогатной” матери, который еще в младенческом возрасте проявил феноменальные умственные способности. Но эти способности он направил на создание подпольной лаборатории генной инженерии, где стал проводить опасные эксперименты и попутно выращивать коку для наркомафии.
Впервые на русском языке публикуется мистический триллер «Убийственная тень», принадлежащий перу итальянского романиста Джорджо Фалетти – автора знаменитых бестселлеров «Я убиваю» и «Нарисованная смерть».Действие книги разворачивается в маленьком американском городке Флагстафф в штате Аризона. Калеб Келзо, владелец кемпинга, с трудом сводящий концы с концами, находит в лесной пещере старинный золотой сосуд, а вскоре его старый друг Джим Макензи, спустя десятилетие вернувшийся в родной город, находит труп самого Калеба с искаженным лицом и переломанными костями.Эта смерть кладет начало целой череде убийств, в расследование которых наряду с Джимом оказываются вовлечены его прежняя подруга Эйприл, его бывший одноклассник детектив Роберт Бодизен и его старый друг индеец Чарли Бигай.
Сборник новелл представляет ведущих современных мастеров криминального жанра в Италии – Джорджо Фалетти, Сандроне Дацьери, Андреа Камиллери, Карло Лукарелли и других. Девять произведений отобраны таким образом, чтобы наиболее полно раскрыть перед читателем все многообразие жанра – от классического детектива-расследования с реалистическими героями и ситуациями (К. Лукарелли, М. Карлотто, М. Фоис, С. Дацьери) до абсурдистской пародии, выдержанной в стилистике черного юмора (Н. Амманити и А. Мандзини), таинственной истории убийства с мистическими обертонами (Дж.
Выдержанная в стилистике черного юмора абсурдистская пародия о незадачливом пластическом хирурге, который во время операции в страхе быть арестованным за хранение наркотиков спрятал пакет с кокаином в грудь актрисы.
Самый верный путь к творческому бессмертию — это писать с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат престижнейших премий. В 1980 г. публикация романа «И дольше века длится день…» (тогда он вышел под названием «Буранный полустанок») произвела фурор среди читающей публики, а за Чингизом Айтматовым окончательно закрепилось звание «властителя дум». Автор знаменитых произведений, переведенных на десятки мировых языков повестей-притч «Белый пароход», «Прощай, Гульсары!», «Пегий пес, бегущий краем моря», он создал тогда новое произведение, которое сегодня, спустя десятилетия, звучит трагически актуально и которое стало мостом к следующим притчам Ч.