Тихий семейный отдых - [6]

— Еще нам нужен шарф. Вот тот. Марина, примерь быстренько. Да, твой цвет, определенно… И вон тот посветлее для меня. Так, что еще. Веер, пожалуй…

— Бабушка, черепашку на магните.

— Черепашку. Хотя нет, давайте двух.

Шафак молча подавал все требуемое.

— Сколько это получается?

— Сколько́ у вас ест, это не такой важный… Все правилно…

— У нас два доллара. — произнесла Ольга Васильевна решительно. — Больше нет.

Ну, это уже чересчур! Марина попыталась подать ей какой-нибудь знак, но тщетно. Однако Шафак и глазом не моргнул. Он совершенно спокойно протянул руку и взял монетку. Казалось, даже сама Ольга Васильевна на минутку растерялась, по ходу сложившейся в ее голове пьесы далее должна была идти сцена торга, она настроилась, уже как-то даже подобрала слова и…

— Спасибо. Очень любезно с вашей стороны. Мы пойдем.

— Пойдете? — лицо Шафака приобрело настороженное выражение. — А особы́й товар?

— А ну да, конечно. Покажите нам особый товар! — тоном королевы приказала Ольга Васильевна. Ее невозможно было поставить в тупик.

— Вот, смотрите. Сейчас у нас только это. — И Шафак достал откуда-то снизу маленькую пепельницу.

— Ух, ты! Можно? — Марина протянула руку.

Пепельница была и правда очень изящной, темно синий фон и небольшой светло-зеленый листок посредине. Эта вещичка красиво смотрелась бы на полке, и Марина подумала, что, видимо, гостеприимный хозяин и вправду приберегал ее для особо приятных ему клиентов.

— Вы ведь это хотели? — он внимательно посмотрел на Ольгу Васильевну. (Просто телепат! Откуда ему знать, что она курит).

— Да, это, думаю, то, что надо. Я бы ее взяла.

Шафак молча смотрел на них с каким-то странным выражением. И вдруг Марина резко ощутила тревогу, невесть откуда взявшуюся, ей захотелось схватить Алису и маму за руки и увести из этого места.

— Мам, пойдем, пожалуйста. Алиса устала и жарко.

Шафак продолжал смотреть на них:

— Вам надо много́?

— Мам, пожалуйста!

— Ну, ладно, ладно, идем. Это мы купим в следующей раз, — великодушно пообещала пожилая дама.

— А! Так вы еще придете́?

Ольга Васильевна красиво кивнула:

— Непременно. Всего доброго.

На пороге Марина обернулась. Шафак настороженно смотрел им вслед. Злой взгляд. Марина поежилась.

— Ну и какая муха тебя укусила? — обиженно поинтересовалась Ольга Васильевна по дороге. — Сейчас бы еще и пепельницу себе купила с листочком.

— Мам, тебе не показалось, что он какой-то странный?

— Мне?! Мне это про ТЕБЯ показалось. Что случилось-то?

— Не знаю. Но мне вдруг стало так… не по себе. Почему он подарил нам эти вещи? Что это за пепельница такая волшебная, что вокруг нее столько шума?

— Не преувеличивай. Просто человек хотел сделать нам приятное. Ты же слышала — это особый товар для особых клиентов.

— Все-таки это странно. И, знаешь, вид у него неприятный.

Ольга Васильевна вскинула голову.

— То, что ты видела — результат моего таланта. Да я просто загипнотизировала его своей игрой, вот он и молол всякую чепуху, чтобы удержать нас подольше. Что значит профессионализм! Я сама не ожидала такого эффекта… А вот тебе пора менять работу. Нервы совсем никуда не годятся.

Глава третья. Переезд

В номере было душно. Просто удивительно, что от кондиционера, который издает столько шума, может быть так мало толку. Пришлось открыть дверь на балкон, но Марина все равно долго вертелась, прислушивалась к мирному дыханию Алисы и Ольги Васильевны. Когда она, наконец, заснула, ей приснилась школа и ее класс. Она не успела сказать: «Sit down, please. Let’s begin our lesson», как дверь открылась и в класс въехал Шафак верхом на верблюде. Дети повскакивали с мест, а Шафак подбежал к столу, стал колотить по нему и кричать высоким голосом завучихи: «Тишина в классе!». Откуда-то появилась Алиса, стала трясти ее за рукав и кричать: «Мама, мне страшно», и все это слилось в один общий шум. Марина открыла глаза, но шум продолжался. В темноте она увидела наклоненную к ней Алису. Дочь трясла ее за плечо и говорила: «Мама, проснись, что это? Мне страшно». Шум, удары и звук бензопилы раздавались с улицы. Марина на ощупь попыталась включить свет у кровати, лампочка не зажглась. Тут она заметила, что и на телевизоре не горит индикатор. «Блин! Электричества нет» — выругалась она шепотом.

— Мама, а ты говорила, что слово «блин» ни в коем случае нельзя говорить. Ты говорила, что оно даже хуже, чем слово…

— Алиса, не сейчас.

Марина встала и вышла на балкон. Ну так и есть! Стройка была в полном разгаре.

— Все в порядке. Это просто строят отель напротив.

— Мам, а почему они его ночью строят?

Марина усмехнулась. Можно было бы сказать, чтобы не беспокоить отдыхающих, но это прозвучит малоубедительно.

— Да твои отдыхающие давно спят! — раздался ворчливый голос с соседней кровати. — Ты что не видела, сколько все пили за ужином? А до этого уже с утра были под мухой. Им теперь хоть из пушек пали. Дрыхнут! — и она тоже попыталась включить свет.

— Электричества нет, я уже пробовала… Мама! — Марину вдруг осенило. — Да они же используют наше электричество. Из нашего отеля! Вот почему стройка ночью.

Она села на кровать.

— Ну, все. Завтра я им устрою! С утра потребую представителя от нашего туроператора, и им мало не покажется. Мое терпение лопнуло!