Тихий омут - [31]

— Она ушла, — прошептала я, садясь к нему на колени и он судорожно в меня вцепился.

— Скажи, когда я такая… ты меня боишься? — вдруг задаю вопрос.

Он фыркнул, его руки расслабились, он обнимал меня теперь гораздо мягче.

— Она — это ты, — упрямо повторил Кирилл.

Позже, когда я уже готовила ужин, мне захотелось музыки. Взвесив свое желание, как мы и договаривались, я решила, что Кирилл не будет против. Осталось выяснить, где ее взять. На кухне я нашла маленькое радио, но это не то. Я осмотрела гостиную — ничего, кроме телевизора. Я поднялась на чердак, в моей комнате точно ничего нет, я заглянула к Кириллу — он все еще спал. Уже три часа. Я нерешительно топталась на пороге, не зная, что делать, будить его мне не хотелось.

— Заходи уже, — Кирилл не шевелился, только глаза приоткрыл. Этого мне достаточно, я тут же очутилась рядом, прижимаясь щекой к его спине и рассказывая, что я искала музыку, а ее нет. Он не знает случайно, почему ее нет?

— Сейчас что-нибудь придумаем, — сонным голосом обещает Кирилл. Я вдыхаю еще раз его запах и спешу вниз. Мясо почти готово — я помню, что он его есть в огромных количествах.

Он спускается с ноутбуком.

— В машине колонки лежат, звук не самый лучший, но что есть, — говорит он и мне этого вполне достаточно.

— Давай говори, что хочешь слушать, я скачаю, — Кирилл устраивается за столом.

— Пелагея, Руслана, Юта, Сурганова, Мельница, — на одном дыхании перечисляю я.

— Ты что, мужененавистница? — рассеяно интересуется Кирилл, щелкая клавишами.

— Люблю красивые женские голоса, — пожимаю плечами.

— Хм, вообще какая-то логика в этом есть, — в голосе Кирилла просыпается интерес, — сильный женский вокал тоже в какой-то степени энергия.

— Так что, тебе все сразу? — уточняет он.

— И быстрее — добавляю я.

К ужину у меня есть музыка. В общем-то, у меня теперь есть абсолютно все, что только можно хотеть. Мы сидим во дворе в шезлонгах, скоро будет закат, солнце уже начинает скатываться в клубок, оно оставляет за собой печаль, не горькую, а легкую-легкую, как вкус корицы. Ветер на закате замирает, это как-то связано, но я пока не чувствую, как.

— О чем ты думаешь? — спрашивает меня Кирилл, не поворачивая головы. Я иногда очень четко понимаю, что он в данный момент чувствует, вот как сейчас — ему легко и спокойно.

— А как ты жил до того как мы встретились? — у него ведь была совсем другая жизнь, не такая как у меня. Хочется знать все до единой мелочи.

— Хм… — тянет он. — Так и жил. Учился, работал, путешествовал одно время.

— С девушками встречался, — недовольно говорю я.

— А то как же, конечно встречался, — невозмутимо отвечает Кирилл, и во мне вспыхивает ревность, мне хочется как-то прокомментировать его ответ, но я молчу. Не стоит лишний раз злить свою ведьму. Она итак уже слишком близко, я теперь знаю, как это приходит — пузырьки по всему телу, это и есть сила. Упрямо смотрю вперед, не говоря ни слова.

— Я вообще пользуюсь спросом у девушек, — спокойно продолжает Кирилл, — они вокруг меня так и увиваются!

Мне приходиться вцепиться в кресло обеими руками. Если он сейчас не замолчит, я его, пожалуй, поколочу. Свирепо поворачиваюсь к Кириллу и вижу, что он вовсю улыбается. Да он меня просто дразнит!

— За тобой очень интересно наблюдать, — говорит Кирилл, — твоя реакция мне очень льстит.

— Лучше молчи, — предупреждаю я, а в ответ смех.

— Да-аа, — тянет Кирилл, — одно знаю точно, мне жилось гора-ааздо скучнее.

И снова смеется. Закат, окрашенный смехом Кирилла и приправленный корицей, отпечатывается во мне как клеймо. Мы еще долго молча сидим на улице, и даже стремление купаться не способно перевесить желания просто сидеть в этой волшебной тишине.

Следующий день прошел безупречно. После завтрака мы ходили купаться на реку, встретили множество людей и совсем от них не отличались. Я ни разу не разозлилась, да и с чего бы? Что может быть лучше такого отдыха? Мы плавали, а потом лежали в тени, читая книжки. Я в очередной раз перечитывала 'Сто лет одиночества' Маркеса, а Кирилл изучал какую-то книгу с названием что-то вроде 'Вечная философия', я заглянула ему через плечо ради интереса, но там сам черт ногу сломит. Под жарким солнцем в такие вещи лень вникать, по крайней мере, мне. У нас с собой были чай и бутерброды, так что целый день прошел в бесполезном, но очень приятном занятии — полном безделье. Домой мы отправились только когда жара стала спадать.

Когда мы, держась за руки, открыли калитку, нам пришлось перед ней остановится, потому что никто не хотел заходить первый. Я подталкивала Кирилла и говорила что он, как настоящий джентльмен должен пойти проверить, не забрело ли на участок диких животных, а он отвечал, что и сам их боится и лучше пусть первая иду я! Так, толкаясь у входа, мы не сразу заметили? что под навесом от солнца сидит Борис Сергеевич. Он наблюдал за нами с большим удовольствием, и надо же, даже широко улыбался.

Ну, тут уж пришлось бросить выделываться и отправляться на кухню. Борис Сергеевич привез готовую еду из какого-то ресторана, чему я жутко обрадовалась — готовить было лень. Он остался с нами ужинать, они говорили о каких-то неприятностях с Сухинскими, что-то считали, потом Кирилл подписывал какие-то бумаги. Мне было неудобно вникать в разговор, он вроде как меня не касался, поэтому я выставила колонки в окно и ушла на улицу, чтобы им не мешать.