Тихий омут - [16]

— Его нет в городе — повторяю я, но она только упрямо шепчет:

— Кирилл… — и двигается дальше к цели.

Я точно не знаю, что она задумала, но по тому какое дикое возбуждение меня охватывает, несложно догадаться, чего она от него хочет, причем немедленно.

Она настойчиво двигалась куда-то, хотя не знала, где Кирилл живет. Ногам не было больно даже когда она наступала на камешки. Наоборот, казалось иду по чему-то теплому и упругому.

— Кирилл… — я слышала свой голос и мне никогда еще не было так страшно. Страшно за него.

Я не знаю, сколько мы шли. Пока вдруг… ее что-то привлекло. Это стояло у гаражей, там где не светят фонари. Почему-то все и без них было прекрасно видно, но только подойдя вплотную я узнала что это. Красная шестерка, машина Сергея. Сергея, того самого… Что-то заворочалось внутри, какое-то воспоминание вылавливалось во мне, как в темной воде, выуживалось, как упрямая рыбина и тащилось вверх.

— Аххх, — раздалось шипение… — вот как…

То, что случилось после, выбило меня из колеи. Я больше не цеплялась за органы чувств и позволила себе отключится.

Я проснулась утром дома, плащ висел в коридоре на вешалке, все двери закрыты. Ключ издевательски привязан к батарее. На ногах ни царапины.

Мама спала. Я вернулась в комнату, позвонила на работу и соврала, что заболела и сегодня не выйду.

Потом я села напротив зеркала и стала думать.

Отступать было некуда. Я достала свое сумасшествие — я не сомневалась что это было именно оно и стала рассматривать вблизи.

Итак, примерно раз в месяц у меня припадок, в котором появляется другая личность, не я. Мне мерещится, что она что-то делает, а я слежу за всем со стороны и ни во что не могу вмешаться. Иногда она делает что-то такое, как с работой, этого я объяснить не могу. Или как с моим бывшим ухажером Максимом, когда он клялся в любви, а сам спал с девушкой с соседнего потока. Я пожелала, чтоб он сгинул с моих глаз, хотя бы на время. Через два дня он вылил на себя целую кастрюлю кипятка и две недели провел в больнице. Я долго твердила себе, что это просто совпадение, но не смогла доказать — слишком хорошо помнила свое рассерженное шипение, и то как произносила его имя, и как в лицо дул сильнейший ветер, хотя все происходило в закрытой комнате. Объяснений этому нет и быть не может.

Единственное, что я совершено точно знала — сегодня ночью это нечто вышло за те границы, которые я могла ему позволить.

За несколько минут она превратила машину Сергея в кучу металлолома. Она била в основном куском арматуры, не знаю где взяла, у гаражей много всего валяется, но мне казалось она может сделать это и голыми руками. Просто так было эффектнее. Она разозлилась на Сергея и вот что сделала! Я и сейчас вижу отдельные моменты — я с размаха бью по стеклу и она рассыпается чудесными мелкими стеклышками. Железный капот вминается внутрь как будто сделан из картона, я прыгаю по крыше и оставляю такие вмятины, словно по ней слон скакал. Шины лопаются, как хлопушки.

А если бы она встретила этой ночью самого Сергея? Я боялась об этом думать. А еще больше боялась думать о Кирилле. Что было бы, если б он был в городе? Если б я ввалилась к нему в дом и напала на него прямо в коридоре? Ну, предположим это может бы его и не особо напугало, а вот если… однажды… я на него рассержусь?

Меня затрясло крупной дрожью. Страх собирался поселиться во мне надолго и прочно занимал место внутри.

Я не знала, за что мне это. Но Кирилла такой опасности я подвергать не могу. Ни за что!

Что же мне делать? Дрожь медленно отступала, и ее место заполняла боль… Наваливалась на меня, как будто я все глубже и глубже погружалась в воду. Настолько глубоко, что мне пришлось замереть, чтобы давление не стало смертельным. Тогда я поняла — мне придется расстаться с Кириллом.

Это невозможно, сурово сказал голос в моей голове.

Невозможно быть рядом с сумасшедшей, ответила я. Если бы я была сильнее, пошла бы к специалисту. Но я была уверенна, что тогда незамедлительно окажусь в психиатрической больнице. Хотя если это спасет Кирилла… я смогу это сделать. Пока же может все сложится удачнее, и он согласится уехать из города, просто обо мне забыв.

Удачнее… Злая ирония этого слова поглотила меня, как огромная черная воронка и пришли слезы. Меня нашла мама, схватив за плечи и сильно тряся. Ее испуг вернул меня в действительность. С трудом выговаривая слова, я сказала что все в порядке.

— Что с тобой? — не слыша меня повторяла мама. — Это Кирилл? Это из-за него?

— Он сказал, что любит меня, — медленно выговаривала я, все еще пытаясь всплыть, вернутся в то ощущение счастья и не могла ухватится за него — оно просачивалось сквозь пальцы.

— Что же в этом плохого? — судорожно спрашивала мама.

— Я боюсь, что ничего не получится, — попытка вернуть прошлое не удалась. Мне придется держатся за то, что есть.

— Глупости, — мама немного успокоилась, вероятно решив, что у меня просто блажь. Это хорошо.

— Глупости, — уже уверенней продолжала мама. — Ну что самого страшного может случится, если не получится? Бросит тебя? — мама так и сияла. — Нет, бросит беременную! - казалось это ее не пугает, а даже радует.