Тихий городок - [58]

— Пригнись!

Тяжелая рука старшины легла лейтенанту на плечо и с силой надавила вниз. Он низко присел в воде. Пули, выпущенные наугад, шлепались вокруг, забрызгивая лицо водой, срезали над ним стебли камыша. Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Немного выждав, лейтенант выпрямился, глянул на проводника.

— Дальше. Туда, где следующий выход на берег.

Теперь им пришлось забираться в глубь болота, потому что участок, по которому предстояло идти, был чист от растительности. Там, где болото снова зарастало камышом, а к самому урезу воды спускался береговой кустарник, партизан остановился.

— Здесь.

И опять повторилось старое: брошенная в сторону палка, серия взлетевших в воздух ракет, стрельба с берега. А рассвет неумолимо приближался. Обволакивавший разведчиков туман начинал редеть, камыши у берега становились все менее надежным убежищем. У них было два выхода: либо уйти на день как можно дальше в болото, чтобы затаиться там до ночи, либо попытаться все-таки выбраться на берег. Лейтенант никак не мог принять нужное решение, и тут ему помог старшина.

— Послушай, музыкант, — обратился он к проводнику, — следующий лаз из этой вони далеко?

— Полчаса ходьбы. Но думаю, что он тоже перекрыт. Вместе с немцами действуют и местные полицаи, а они болота не хуже нашего знают. Поэтому все мелководье, где можно выйти на сушу, перехвачено дозорами, а нам оставлены лишь трясины да открытые участки. Покуда не поздно, надо уходить от берега.

— Хватит, находились уже всласть, — буркнул пластун. — За день тут сгниешь заживо. И вообще бог троицу любит — попытаем счастья еще раз. Верно говорю, взводный?

И столько уверенности и решимости было в голосе старшины, что эти его несколько фраз разрешили все лейтенантские сомнения. Тем более, что он хорошо понимал: потеря дня может иметь для группы самые роковые последствия.

— Вперед, к следующему выходу! — приказал он проводнику.

Спустя полчаса партизан остановился. Старшина отодвинул лейтенанта плечом в сторону, встал на его место рядом с проводником. Вытянув шею, некоторое время Вовк пристально всматривался в высокий, скрытый кустарником берег, к которому почти вплотную подступали камыши.

— Чую, что и здесь нас поджидают, — тихо, словно самому себе, сказал он. — Ничего, дождались, — со зловещей интонацией в голосе добавил Вовк и, обернувшись, глянул на лейтенанта. — Кому-то надобно идти на берег первым и расчистить дорогу. Разреши мне и Свиридову.

— Идите.

Лейтенант уже знал, что сержант Свиридов был единственным в батальоне человеком, к которому старшина проявлял симпатию и брал на все свои операции в немецком тылу. Сейчас он смотрел, как оба разведчика отдали товарищам свои автоматы и вещмешки, оставив при себе лишь кинжалы, гранаты и поставленные на боевой взвод пистолеты в расстегнутых кобурах. Повертев плечами, покачав из стороны в сторону туловищем и убедившись, что снаряжение и оружие не издают ни единого звука, старшина нагнулся к уху лейтенанта.

— Два раза по три уханья филина — путь свободен. Ну, а коли начнется фейерверк, уходите сразу: здесь больше делать нечего.

Не дожидаясь ответа и не простившись, он шагнул в камыши и тотчас слился с ними. Замерев на месте, с тревожно бьющимся сердцем, намертво вцепившись пальцами в приклад автомата, взводный напряженно вслушивался в тишину. Но расстилающиеся вокруг них болота и обступившие группу камыши, и все более отчетливо просматривающийся берег молчали. Ему показалось, что прошла целая вечность, пока откуда-то с берега трижды прокричал филин. Через непродолжительное время уханье повторилось. И хотя лейтенант ждал этих звуков, они прозвучали так неожиданно, что еще несколько секунд он продолжал стоять без движения.

— Это старшина, — негромко произнес кто-то из разведчиков.

Лишь теперь взводный окончательно поверил, что не ослышался и уханье филина являлось сигналом пластуна.

— К берегу, — бросил он стоявшему рядом проводнику.

Старшина и сержант встретили их в густом низкорослом кустарнике, у высокой стройной сосны. В руках у пластуна был немецкий автомат с отброшенным прикладом, сержант держал на изготовку трофейный пулемет МГ. На небольшом пригорке возле березы был вырыт окоп, искусно замаскированный травой и болотными кочками. Проходя мимо, лейтенант заглянул внутрь и увидел трех немцев, неподвижно лежавших у пулеметной амбразуры. Прямо на них сверху было брошено еще четыре трупа в мышиного цвета шинелях. Все трупы и стены окопа были густо забрызганы кровью, и с невольно пробежавшим по телу холодным ознобом лейтенант быстро отвел взгляд в сторону. Старшина, заметивший это, расценил его реакцию по-своему.

— Не волнуйся, взводный, все тут лежат. Сам проверил, ни один живым не ушел. Но нам отсюда надобно исчезать скорее — погони не миновать.

И он указал глазами на аккуратно выдолбленную в стенке окопа нишу, где стояла разбитая ударом приклада полевая рация…

Разведчики отошли от окопа на несколько километров, когда услышали собачий лай. Что ж, этого и следовало ожидать. Не выйдя на связь по рации с одним из постов охраны, немцы должны были явиться туда сами и, увидев результаты работы старшины и сержанта, организовать погоню.