Тихий домик - [67]

Через несколько дней из Москвы были переданы указания ЦК партии белорусским партизанам, в которых говорилось: «Удары партизан Белоруссии должны почувствовать вражеские войска не только в самой Белоруссии, но и те, что окопались под Сталинградом и Воронежем…»

В передовой статье газеты «Правда», пачки номеров которой сбросили советские летчики, говорилось о том, чтобы партизаны не пропускали ни одного вражеского поезда к фронту, подрывали эшелоны и железнодорожные мосты, взрывали различные сооружения, склады с боеприпасами, нарушали водные коммуникации противника. Передовая призывала уничтожать связь между гарнизонами всяческими способами, вносить смятение в ряды гитлеровцев, держать фашистов в постоянном страхе.

Партийные и комсомольские организации бригады, все ее бойцы старались откликнуться на задачи, поставленные ЦК партии, конкретными боевыми делами.

Вместе с подготовкой разгрома вражеского гарнизона в Сычовичах не прекращалась разведывательно-диверсионная работа.

Летели под откос поезда, взрывались склады с боеприпасами, взлетали на воздух машины с вражескими солдатами, разрушались мосты и переправы через реки.

Все эти дела совершали небольшие разведывательно-диверсионные группы.

Каждую такую группу возглавляли, как правило, партизаны из штаба отряда, то есть более опытные и подготовленные бойцы. Группы, проводившие разведку, вели и разъяснительную работу среди местных жителей.

Жителей информировали об обстановке на фронтах, сообщали сводки Информбюро. Через специальных разведчиков-подпольщиков распространяли листовки на немецком языке среди солдат и офицеров в гарнизонах противника.

Но главной оставалась задача по уничтожению гарнизона в Сычовичах, а также доставка продуктов и вещей детям в Коровкино.

* * *

Лесник из предместья Сычовичей передал через разведчиков в штаб партизанской бригады интересную новость: гитлеровцы стали внезапно укреплять Сычовичи.

— Леснику можно верить, — докладывал разведчик Николаев. — Ему-то видно, что с лесосклада везут бревна для строительства укреплений. Эти же данные подтвердили и другие люди, которым мы вполне доверяем…

— Гитлеровцы в Сычовичах могли укреплять гарнизон без всякой связи с тем, что известно Бугайле, — заметил Глазов. — Вполне можно предположить, что укрепление гарнизона вызвано тем обстоятельством, что через Сычовичи должен пройти эшелон с секретным оружием… Кроме того, мы давно ведь располагали данными об укреплении других гарнизонов. Так что ничего удивительного тут нет…

— Ничего удивительного нет и в том, — заметил комбриг, — если после доноса Бугайлы гитлеровцы решили несколько укрепить Сычовичи. И посмотрите, войск они туда дополнительных не перебросили. Они делают видимость укрепления. На самом деле строят несколько деревянных укрытий на подступах к вокзалу…

— Значит, нападение на гарнизон остается в силе? — спросил Глазов.

— Конечно.

— Не попали бы мы в засаду!..

— В эти дни за Бугайлой будем усиленно следить. Это следует поручить нашим товарищам-подпольщикам. Думаю, нам появляться в деревне у Бугайлы сейчас незачем и небезопасно.

— Может быть, есть резон поручить Фрицу заняться Бугайлой? — предложил Глазов.

— Пожалуй, стоит. И главное, надо выяснить вопрос о наследниках Отто. Помните, приказчика Казело-Поклевских в Коровкино?

— Да, помню, — ответил Глазов.

— Есть сведения, что какие-то наследники окопались в детском доме в Коровкино…

— Николаев спрашивал об этом Бугайлу?

— Нет. Такого разговора между ними не было…

* * *

Когда разрабатывались конкретные планы разгрома гарнизона, в штаб бригады поступило сообщение, взволновавшее всех.

Группа Скоблева, бывшая в специальной разведке в районе Сычовичей, обнаружила концентрационный лагерь.

Скоблеву и его партизанам в буквальном смысле слова удалось выкрасть одного из заключенных, в прошлом бухгалтера советского учреждения Гутмана.

Вот что он рассказал:

— Сотни семей из близлежащих городов, в основном евреи, были согнаны в бараки-землянки. Лагерь был опутан колючей проволокой. И днем и ночью его охраняли часовые с овчарками на поводках. Кто из них был злее и бешенее — это еще вопрос!.. Лагерь располагался в очень удобном для гитлеровцев месте: с одной стороны река, с другой — открытые поля.

Начальник лагеря обер-штурмфюрер Вибер был настоящим садистом.

Так, 7 ноября, когда советский народ отмечал праздник Великого Октября, в лагере четыреста евреев были поставлены на колени с обнаженными головами. Они склонились перед выхоленным обер-штурмфюрером.

Его приказ, зачитанный адъютантом на русском языке, извещал о том, что на протяжении всей истории евреи были носителями вредных идей, и бог так захотел, чтобы сегодняшний день стал последним днем каждого заключенного.

Люди плакали, стоя на коленях, а обер-штурмфюрер покуривал сигарету.

Он был доволен и наслаждался видом несчастных. Наконец, отбросив сигарету, он поднял вверх руку.

Охрана лагеря торопливо защелкала затворами автоматов. Неистово залаяли овчарки.

Люди рыдали. Их крики сотрясали лагерь.

И только когда раздались выстрелы в воздух, это заставило всех замолчать.

Адъютант принес стул.

Обер-штурмфюрер сел, забросил ногу на ногу. Снова закурил.