Тихие омуты - [10]

– А неделю тому назад он перевел этот сарай на мое имя.

Джекки осторожно встряла:

– Чем вы это можете объяснить?

– Чтобы в случае чего не было конфликта между мной и мачехой. Ей – квартира, мне – дача. Она женила его на себе, – тут Никита усмехнулся, – потому что знала, что ему надо. – Никита бросил взгляд в сторону камеры, к которой прилип оператор: – Этот толстый тип нас снимает?

Джекки кивнула.

А Никита обрадовался:

– Прекрасно! Наш народ увидит меня и наконец-то получит кайф от телевидения...

Не выдержав, Джекки улыбнулась:

– Вы по профессии кто?

– Пожалуй, это единственный вопрос, на который я не могу ответить. Знаете выражение «природа отдыхает на детях»? Так вот, природа отдыхает на мне, а я отдыхаю на ней!

– То есть на природе! – с иронией уточнила Джекки и показала на снимок, висевший на стене: – А это кто?

– Мама и бабушка. Бабушка воспитывала меня после того, как мамы не стало.

Джекки переменила тему:

– Что вы думаете об исчезновении...

Никита не дал договорить, он все схватывал с полуслова:

– Денег? Этих двух миллионов?

Джекки насторожилась. Она не понимала, о чем идет речь.

– Каких еще двух миллионов?

– Вы не знаете?

– Нет.

– Из папиного благотворительного фонда умыкнули ни много ни мало два миллиона баксов!

– Не может быть!

Владик присвистнул от удивления.

– В наши дни еще как может! – безапелляционно заявил Никита.

На участке около соседского забора садовник поливал из лейки цветы.

Под курткой его на ремне можно было заметить портативный магнитофон. А уши были прикрыты двумя наушниками. Услышав сенсационное сообщение, сделанное на террасе Никитой Каштановым, садовник насторожился и прекратил поливать цветы. Конечно же то была переодетая в мужской костюм следователь Варвара Петровна.

А Никита продолжал, не подозревая, что топит родителя:

– Представьте себе. Безмятежное утро. Прекрасное, как вы, солнышко светит в окно. Члены президиума благотворительного фонда имени моего папы ждут папу. Папа почему-то на заседание не явился. И доллары тоже не явились! – При этом Никита состроил хитрую физиономию.

– Так вы что, подозреваете собственного отца? – оторопела Джекки.

– Мадам, – пропел Никита, пытаясь взять руку Джекки в свою, вы скверно знаете жизнь. Все так просто и так естественно. В этом фонде крали все кому не лень. Кроме отца. Ему, я полагаю, это надоело. И тут в его однообразном бытии возникает прелестница...

– Вы это точно знаете? – быстро спросила Джекки, отдернув руку.

– О чем вы говорите! Конечно, нет, но... надеюсь, что это так. Иначе ему нет оправдания. – Никита уже не мог остановиться и принялся описывать женщину, сидевшую напротив: – Стройненькая, очаровательная, вкусненькая, на ней короткая кожаная курточка, вельветовые брючки...

И младший Каштанов попробовал приобнять журналистку за плечи.

Джекки только усмехнулась, она привыкла к бездумным комплиментам и давно уже не обращала на них внимания. Но тем не менее высвободилась из объятий Никиты, а тот не унимался:

– А у папы седина в бороду и бес в ребро!

Эта тирада уже потрясла Джекки:

– Ну... вы замечательный сын!

– Да, – искренне произнес Никита, – обожаю моего старика не меньше, чем он меня, а если он оторвался с шикарной телкой, то обожаю вдвойне! – Тут Никита посерьезнел и закончил совсем по-иному: – Но если честно, денег никаких он не брал, вот это я знаю абсолютно точно!

Джекки и Владик возвращались в город. Машину вела Джекки.

– Не верю, что академик грабанул свой собственный фонд! – задумчиво произнес Владик.

– А нам с тобой выгодно, чтобы грабанул именно он! – сказала Джекки. – Тогда это уже будет не дешевка, а сенсация. В нашем репортаже появится смак!

Позже в квартире Каштанова Джекки беседовала с Полиной Сергеевной, одетой, как всегда, модно. В квартире ремонтники делали свое дело, Джекки – свое, а Полина Сергеевна – свое.

– Этот цвет мне не нравится, я бы подобрала более теплый!

– Но вы только что просили подобрать более холодный! – напомнил дизайнер, по эскизам которого выполнялся европейский ремонт.

– Делайте, что вам говорят! – И Полина Сергеевна обернулась к Джекки.

Та заговорила, а Владик нажал на кнопку кинокамеры.

– Дело в том, что я веду самостоятельное журналистское расследование. Помогите мне! Ему или вам никто не угрожал?

– Конечно нет. Все его так любят.

– Звонков или писем с требованием выкупа не было?

– Какой еще выкуп? Мы люди небогатые. Да и за что? Вы что, подозреваете похищение?..

Джекки рискнула усилить нажим:

– Извините, я прикоснусь к самому щепетильному... Слышали ли вы, что в фонде имени вашего мужа украдены миллионы долларов?

Полина Сергеевна сразу вспылила:

– Это не моя проблема! Меня волнует только одно: что исчез Антон Михайлович!

– Но ведь два миллиона, – деликатно вставила Джекки, – исчезли вместе с ним!

Полина Сергеевна готова была растерзать наглую журналистку.

– Как вы смеете! Он – святой до идиотизма! Он всю жизнь лечит людей бесплатно, операции делает бесплатно, подарков не берет! – Все это звучало не панегириком, а скорее упреком или даже обвинением в адрес мужа.

– А может, он где-то... с... другой женщиной?

Полина Сергеевна гордо выпрямилась и сказала жестко: