Тихая война - [29]

Первый из орбитальных ударов пришелся к северу. Полыхнула слепящая вспышка, и за горизонтом в воздух поднялся гриб зеленого пламени. Магистр ордена прикинул, что звук будет идти до них почти минуту. Другие падали над головой, ближе, чем первый.

История не станет сурово судить его за это, однако лишь потому, что после завершения здесь не останется ни одного выжившего из XIII Легиона, кто рассказал бы о том, что он привел в действие. Ни у кого никогда даже не возникнет вопросов, чья сторона обрушила этот кошмар на верный мир Пяти Сотен. Время сомнений прошло.

— Последняя атака, сыны Ультрамара! — взревел Децим. — Последняя атака во имя Жиллимана и Императора!

Он спрыгнул с «Носорога», уйдя в липкую трясину до середины голени.

— Идемте, братья. Честь и слава!

— Честь и слава! — отозвались они как один.

Схватка длилась недолго. Легионер без доспеха не мог поспорить с легионером в доспехе.

Когда Волхар Реф нанес колющий удар, Сор Талгрон поймал его за руку. Хрустнули кости, нож с лязгом упал на пол. Проповедник ударил кулаком в боковую часть шлема Сор Талгрона, расколов линзу и смяв керамит.

— Большего ты не добьешься, — произнес Сор Талгрон. Свет треснувшей линзы мерцал.

Он схватил Рефа за шею и впечатал его телом в стену. Один раз, другой — используя всю свою силу, увеличенную сервоприводами. Кирпичи вокруг Рефа осыпались, и он осел на колени. Подойдя ближе, Сор Талгрон тяжело ударил его тыльной стороной руки в висок, мгновенно уложив.

Сор Талгрон присел над проповедником, уперев одно колено посередине спины и прижимая его к полу, а одной рукой надавил ему на затылок. Второй рукой он подобрал клинок Ярулека. Даже через перчатку рукоять атама казалась теплой.

— Это мой наставник, а также воин, который в свое время заслуживал уважения самого примарха, — прорычал Сор Талгрон. Он прижимал клинок атама к задней стороне шеи Волхара Рефа. — Я не допущу, чтобы он страдал без необходимости.

— Это сработает, капитан, — заверил его Ярулек.

— Если нет, я перережу тебе глотку. Обещаю.

А затем он вдавил нож между позвонков Рефа, погружая его в хребет.

Они еще не прибыли на поверхность, а двери уже начало разъедать. Температура внутри транспортера заметно упала, из вентиляции сочилась резкая алхимическая вонь. Над головой скрипел трос подъемника. Сор Талгрон не был уверен, что они вообще доберутся доверху.

То, что враг запустит планетоубийцы, стало ошеломляющим поворотом. Он даже не рассматривал подобное как стратегическую возможность для XIII-го.

— Этот мир погибнет вместе с бессчетными тысячами воинов Семнадцатого, однако похоже, что вы впечатлены, — произнес Ярулек.

— Это так, — ответил Сор Талгрон. — Я не думал, что в них такое есть.

Он отдал приказ об эвакуации, но было маловероятно, что до удара бомб планету покинул кто-либо, кроме малой доли его легионеров. Теперь вокс затопило помехами.

— Нам следовало остаться внизу, — сказал Ярулек.

— Молчи, жрец, — огрызнулся Сор Талгрон. — Остаться там означало смертный приговор. Нам нужно выбираться с планеты.

— Посмотрите, что они выпустили на свободу! — ощерился Ярулек. Внутрь подъемника сквозь вентиляцию и трещины в двери сочился химический туман. Там, где дымка соприкасалась с голым металлом, трепетали языки бледного пламени. Они потянулись к Ярулеку, привлеченные его жестом. — Вы думали, они на такое неспособны? Этот мир сгорит.

Сор Талгрон развернулся и оттолкнул Ярулека к задней стене, сомкнув руки у него на горле.

— Твои боги тоже этого не предвидели, жрец, — произнес он. — Похоже, что все мы недооценили, насколько Тринадцатый нас ненавидит. Насколько далеко они зайдут, чтобы пустить нам кровь.

Он еще раз толкнул Ярулека и с отвращением отвернулся. Отвращение вызывал не только Темный Апостол, а вообще все: то, во что превратился Легион, наследственная слабость в его генах, собственные поступки на Терре — и это было лишь немногое.

— Выйти наружу значит умереть, — сказал Ярулек. — Есть иные способы, иные пути, которыми можно пройти. Если знать, как именно.

Внутри Сор Талгрона поднялась холодная ярость.

— Я не побегу, будто червь в нору, оставив своих легионеров на смерть, — произнес он, на мгновение бросив на Ярулека уничтожающий взгляд, а затем вновь отвернувшись.

— Да будет так, — выдохнул Ярулек.

Температура внутри подъемника резко упала, по стенам пополз иней. Вокруг Несущих Слово закружилось множество теней и нашептываний.

Когда Сор Талгрон обернулся, Ярулека не было.

Транспортер со стоном остановился. Пожираемый едким химическим туманом металл уже начинал прогибаться и разваливаться.

Двери открылись. Мир снаружи пылал.

11

Фосфекс, как впоследствии напишет Робаут Жиллиман, представлял собой «несомненно, самое позорное оружие из созданных людьми, которое человечество когда-либо к своему стыду применяло против живого мира».

Чрезвычайно летучая зажигательная смесь обладала способностью гореть без кислорода и практически без подпитки топливом. Она могла гореть под водой — в сущности, она воспламеняла саму воду — и прожигала сплошной камень, самый огнеупорный керамит и адамантий, совершенно уничтожая всю жизнь на углеродной основе, с которой соприкасалась.